Воспоминания участников о первом съезде Бунда в 1897 г. А. И. Кремер «Основание Бунда» [1922 г.]

А. И. Кремер. «Основание Бунда» [1922 г.] ^[1]

Бунд основан в октябре 1897 г. Так принято считать. Фактически первый съезд в Вильне не создал новой организации. Он лишь установил формально то, что фактически уже раньше существовало.

Ибо начиная с 1895 г., а быть может, и раньше еврейские социалистические группы Северо-Западного края были связаны и концентрированы вокруг Вильны. Возникло это самопроизвольно, без какого бы то ни было постановления. В Вильне издавалась гектографированная еврейская литература для Минска, Ковно, Белостока, Сморгони и т. п. В Вильне составлялся непериодический сборник «Идишер Арбайтер» (до основания Бунда выпущены две книги: 1-я и 2-я). Печатался он за границей; но готовые экземпляры поступали в Вильну и оттуда распространялись и по другим городам. Вильна была центром так называемых «жаргонных комитетов», которые создавали и распространяли легальную литературу для рабочих ^[2] . В Вильне составляли и оттуда распространяли также и за границей печатавшиеся брошюры, «нелегальные» по содержанию, «благопристойные» по внешнему виду. Напр., брошюра о «рабочем дне», носившая невинное название «Длинный и тощий» и на заглавной странице которой значилось: «Вильна, печатано в типографии вдовы и бр. Ромм», а на обороте известный текст: «Дозволено цензурою». Виленская тактика была признана во всех социалистических группах края. Из Вильны рассылали работников по другим городам. В Вильну призывали совещаться по различным принципиальным и тактическим вопросам.

Почему именно Вильна стала центром? Вильна располагала значительным еврейским трудовым населением, Вильна составляла крупный еврейский культурный центр с многочисленной еврейской интеллигентной молодежью, которая хотя и была полуассимилирована, все же стояла ближе к еврейским массам, чем это было в Варшаве. В Вильне был еврейский учительский институт, который выделял еврейских социалистических пропагандистов; были «ешибы» ^[3] , ученики которых были более восприимчивы по отношению к новым идеям, нежели хасидские ^[4] юноши из варшавских «штиблей» ^[5] , когда они стали социалистами, легко было сговориться с евреями-массовиками.

Я говорил, что заграничная нелегальная литература распространялась в то время из Вильны. Следует упомянуть здесь добрым словом русского немца Бухгольца, эмигрировавшего по политическим причинам в Берлин. Этот Бухгольц сам был из христиан, жена была еврейка. Он питал глубокий интерес к рабочему движению в России, особенно к еврейскому рабочему движению, и он в то время и много лет позже помогал нам упорядочить транспорт. Где этот Бухгольц находится в настоящее время, мне неизвестно; не знаю даже, жив ли он еще. Транспорт в то время шел через обычных контрабандистов, выполнявших свое дело за плату. Один из них, еврей, проживал в Вильне, и с ним я связан был непосредственно.

Итак, Бунд, как объединение еврейских социалистических групп (были даже комитеты) в Литве, Белоруссии и Польше, уже существовал за несколько лет до 1897 г. Первый съезд дал лишь имя детищу, ранее уже рожденному.

Насколько я помню, мысль о созыве съезда зародилась летом 1897 г. В мае я ездил за границу, посланный нашим комитетом в Вильне и Петербургским «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса» ^[6] . Следует знать, что Вильна служила тогда центром не только для еврейского, но до известной степени и для всего молодого социал-демократического движения в России вообще. Русская нелегальная литература из-за границы направлялась через Вильну. Виленские методы массовой работы, изложенные в моей брошюре «Письмо об агитации» ^[7] , в то время были признаны и в Петербурге, Москве и Киеве. С Петербургом мы находились в тесной связи. Из Москвы, помню, приехал кто-то ^[8] к нам за литературой; прочитав у нас «Письмо об агитации», он отгектографировал его на русском языке для Москвы.

Ездил я за границу по поручению Петербурга и Вильны, еврейских и русских с.-д. Меня направили к группе «Освобождение труда» ^[9] (Плеханов, Аксельрод и Вера Засулич). Я должен был договориться с ними по ряду вопросов, между прочим об официальном представительстве русской социал-демократии для заграницы, на международных конгрессах и т. п. Основоположники русского марксизма поставили мне резкий вопрос: как мы можем представлять вас, когда вы еще между собой не связаны? Формально пока еще некого представлять... Вопрос этот сильно врезался мне в голову.

В Швейцарии я оставался все лето. Помимо упомянутого организационного вопроса я имел за границей еще одну задачу, техническую: изучить дело цинкографии, нам это необходимо было для нашей нелегальной техники. Виленский комитет тогда еще не знал, что и И. М. Каплинский, и его близкие товарищи думают поставить в Вильне нелегальную типографию. В августе того же года состоялась в Цюрихе конференция о страховых законах для рабочих ^[10] . На конференции кроме с.-д. были и «христианские социалисты» из Австрии. Я был на конференции (не в качестве делегата, конечно) и представил по этому поводу статью в «Арбайтер-Штиме» (№ 3–4), только что начавшую выходить в Вильне. В Швейцарии я видел первый номер «Рабочей Газеты», только что вышедший в Киеве. Мы все обрадовались ему.

Вопрос — почему вы не связаны — в течение всего времени не покидал моих мыслей; и когда в конце августа я вернулся в Вильну, я говорил по этому поводу с близкими товарищами, я предложил начать с еврейских рабочих организаций, которые были теснее связаны между собою. Будучи в Варшаве, я говорил об этом с Джоном (Милль). Идея эта была популярна, и в продолжение нескольких недель она осуществилась. Ведь речь шла не о создании нового, но о вливании в определенную форму того, что уже существовало.

По поводу самого учредительного съезда я немного могу рассказать. Об этом много уже писалось, и я помнить тоже не могу всего. Съезд происходил на нескольких квартирах. Одна была на Миллионной улице, возле Широкой. Техническую сторону упорядочил наш товарищ, приказчик в аптекарском магазине, Сегаль. Делегатов мало было. От Вильны — Владимир Косовский, Тарас (Давид Кац) и я; от Варшавы — Джон и, кажется, Цивья Гурвич (как иные говорят, другим был Леля Гольдман, позже Леонтьев, Аким, был членом ЦК РСДРП, брат Либера, окончивший Виленское ремесленное училище и переехавший в Варшаву для социалистической работы); от Ковны — Лиза, жена Альтера-щетинщика; от Минска — Павел Берман; от Белостока — Роза Гринблят (ныне Аверсон, сионистка, проживает в Женеве); от щетинщиков, которые в то время неформально уже были организованы в союз ^[11] , — Абрам (Вольф Александрийский, ныне в Америке). Кажется, мы пригласили заграничников, но те никого не прислали. Всего состоялось 3–4 заседания, были доклады с мест, реферат о необходимости «Союза». Вопросы программы и тактики не обсуждались. Дискуссия возникла по поводу наименования. Джон предложил назвать вновь созданную организацию еврейской социал-демократией. Это было отвергнуто. Находили, что такое название не отражало бы организаций, которые состояли из полусырых еще рабочих, часто понятия не имевших о том, что такое социал-демократия. Самую большую роль в движении тогда ведь играли экономические кассы ^[12] . И остановились на названии «Всеобщий еврейский рабочий Бунд». Говорили на русском языке. По-еврейски говорили, кажется, только Лиза из Ковно и Абрам-щетинщик. Формулированных резолюций не принималось. Решено было, чтоб «Арбайтер-Штимe» стала официальным органом Бунда.

Избрали Центральный комитет из трех лиц: Вл. Косовский, Глеб (Мутник) и я. В этот момент мы не предусматривали, сколь крупную роль будет играть организация, которую мы создали. Будущее было окутано туманом.

Сейчас же после съезда я ездил в Минск, Брест и Гомель. В двух последних городах я делал отчетные доклады о съезде. Брестская организация сразу примкнула к Бунду. В Гомеле дело оказалось труднее. Там утверждали, что вообще не нужно отдельной еврейской организации. Самым ярым противником еврейского рабочего «Союза» был Натан Гезенцвей (позднее с.-р.). Все же Гомель тоже примкнул к Бунду. Я там застал несколько полуинтеллигентов из Екатеринослава и Николаева, они обещали обсудить этот вопрос в своих организациях и дать ответ. ЦК сначала находился в Вильне. Но вскоре там арестовали тов. Пати (ныне моя жена), и я вынужден был переехать в Минск. Но до Минска я еще был в Питере. Я свез туда нелегальную литературу и там сообщил об основании Бунда. В то же время наша типография переместилась из Вильны в Минск. Но в Минске безопасного места для нее тоже не оказалось, и она перебралась в Бобруйск. Владимир еще некоторое время проживал в Вильне. Он переехал в Минск лишь в марте 1898 г.

В чем заключалась работа ЦК? Он переписывался с местными организациями, составлял и редактировал «Арбайтер-Штиме», издал на еврейском и русском языках бундовскую прокламацию к 1 Мая, отпечатал русскую прокламацию только что основанной РСДРП, издал на еврейском и русском языках брошюру Мартова «Сон манифестанта ». Майские листовки с брошюрой Мартова свез в Лодзь Абрам-щетинщик. ЦК издал тогда также брошюру: «Война ППС ^[13] против Бунда». Как известно, ППС-вцы, которые тогда работали и среди еврейских рабочих, встретили основание Бунда очень сердитой резолюцией. В нашей типографии в Бобруйске печатались тогда листки для местных организаций, между прочим, несколько прокламаций для Варшавы. В Бобруйске также отпечатан был манифест РСДРП ^[14] . В нашей работе нам помогали тт.: А. Финн, Павел Берман и Гутерман, проживавшие тогда в Минске.

Много труда положил ЦК на созыв учредительного съезда Российской СДРП. Мысль о таком съезде возникла одновременно в Бунде и Киевском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса». Пионеры еврейского рабочего движения вели социалистическую пропаганду не только среди евреев, но и среди поляков и литовцев. Язык пропаганды был русский. Тимофей (Цемах Копельзон, ныне в Америке) и я вели кружки русских офицеров и польских рабочих (сапожников). Я уже не раз упоминал, что мы были связаны с русскими городами, главным образом с Петербургом. И мы нашли, что нужно объединить все рабочее движение в России в одной партии, подобно тому, как Бунд объединил еврейское рабочее движение. В то же самое время та же мысль зародилась и в Киеве, где в то время разрослась кружковщина. Начали работать шире в массах. Тамошняя группа студентов с.-д. с Б. Эйдельманом во главе работала очень деятельно. Она связалась с Екатеринославом, Николаевом, Одессой и некоторыми другими рабочими центрами на Юге. Группа имела близкие сношения с Петербургом, а в последнее время и с нами. Типографию «Рабочей Газеты», впоследствии арестованную в Екатеринославе, киевляне тоже взяли у нас. Дело было так. Наши наборщики, работавшие у Сыркина в литографии в Вильне, уже давно, по моей директиве, собирали русский шрифт. Собирали и сортировали его у рабочего Соломона (один из первых еврейских рабочих, примкнувших к социализму). Когда набралось изрядное количество шрифта, мы уложили его в железные коробки и зарыли в горе возле костела Петра на Антоколе. Когда нужен был шрифт для «Рабочей Газеты», мы выкапывали свои коробки (наши офицеры помогали нам) и отправляли в Киев.

Когда мы узнали, что в Киеве также думают об основании Российской с.-д. рабочей партии, я съездил в Питер, а затем и в Киев для обмена мнениями. В Киеве я встретился с тт. Эйдельманом, Тучапским, Розенберг, и мы приняли решение созвать съезд. Техническую сторону взял на себя Бунд, и съезд состоялся в Минске в первые дни марта 1898 г.

Делегатов было очень мало. От Петербурга — Степан Иванович Радченко, от Москвы — один делегат; фамилии его не помню ^[15] . Мне кажется, он приехал уже к последним заседаниям. От Киева — Эйдельман и Тучапский, от Екатеринослава — Петрусевич, от Бунда — Глеб и я, из-за границы приехал Теслер, но по различным обстоятельствам он не успел побывать на съезде. Пригласили литовцев. Переговоры с ними вел Владимир. Те отказались. Им показалось недостаточным составлять автономную часть всеобщей партии; они требовали, чтобы вся партия построена была на федеративных началах. Они, кажется, также требовали, чтобы партия признала территориальную автономию для Литвы. Но не помню этого точно. ППС не была приглашена.

Как и на съезде Бунда, на учредительном съезде Российской с.-д. партии почти ничего не говорилось по вопросам программы и тактики. Поручили петербургскому делегату Радченко, чтобы он доставил проект манифеста, который ЦК средактирует. Больше всего говорилось об организационных вопросах. Бунд получил право автономной части. Выбрали ЦК из трех лиц: Радченко, Эйдельман и я.

Киевские делегаты завезли в Минск шпионов. В самом Минске никого не арестовали. Но тотчас же после съезда арестовали в Киеве и Екатеринославе делегатов и почти всех видных работников, которые были с ними связаны. В Екатеринославе арестовали типографию «Рабочей Газеты», только что переехавшую туда. Эйдельман был арестован, и в ЦК остались только двое: Радченко и я. Радченко заказал манифест Струве, и вскоре мне этот манифест прислали. Он мне сильно не понравился ни по духу, ни по тону. Я был в Петербурге, указал Струве на те места, которые надо переделать. Радченко поддерживал Струве. Струве кое-что исправил, но не основательно. Мы отпечатали этот манифест. Вскоре Радченко отстал, он куда-то уехал и не давал знать о себе. Когда я позже был в Петербурге, я уже вел переговоры со старшим братом Либера, Исааком ^[16] Гольдманом (впоследствии Игорев). Так от выбранного ЦК остался только один человек, т. е. не осталось ЦК.

В июле 1898 г. Зубатов предпринял первую «ликвидацию» Бунда. Во всем нашем районе состоялись большие аресты. Между прочим, арестован был ЦК Бунда (Владимир, Глеб и я). Арестована была также наша типография в Бобруйске.

Это все, что я помню об основании Бунда и его первых шагах.

Пролетарская Революция. 1922. № 11. С. 50–56. Перевод с еврейского.

Ссылки

• 1. ↑ Впервые воспоминания А.И. Кремера "Основание Бунда" были напечатаны на еврейском языке в 1922 г. в Варшаве в сборнике "Рабочий календарь" за подписью "Александр".
• 2. ↑ Жаргонный комитет образован в мае 1895 г. в Вильне. Издавал и распространял художественную и научно-популярную литературу на еврейском языке, организовывал еврейские библиотеки. Был связан с руководителями Виленской социал-демократической организации. В комитет входили П. И. Розенталь, А. В. Геллер-Розенталь, Ц. Клис-Гожанская, Ц. М. Копельзон. Действовал до 1898 г. Жаргоном называли в то время идиш — разговорный язык евреев в России.
• 3. ↑ Талмудистские школы.
• 4. ↑ Сторонники хасидизма — общественного и религиозного течения среди евреев.
• 5. ↑ Талмудистские школы у хасидов.
• 6. ↑ Петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» — социал-демократическая организация, действовала с ноября 1895 г. по 1898 г., объединяла кружки интеллигентов и рабочих, проводила пропаганду и агитацию.
• 7. ↑ См. док.1.
• 8. ↑ С. И. Мицкевич.
• 9. ↑ Группа «Освобождение Труда» — первая русская марксистская организация, созданная в Женеве в 1883 г.
• 10. ↑ В августе 1897 г. в Цюрихе проходил «Международный рабочий конгресс по вопросам законодательной защиты труда» (см. док. 9). Конгрессу был показан только что доставленный за границу из Киева № 1 нелегальной социал-демократической «Рабочей Газеты».
• 11. ↑ Всеобщий союз рабочих-щетинщиков в Польше и Литве (Берштербунд) основан в октябре 1895 г. в результате объединения касс борьбы этой отрасли. В 1897 г. вошел в Бунд. Оформлен на съезде в Ковно в апреле 1898 г., где союз объявил себя коллективным членом РСДРП. Имел до 20 местных отделений, к 1900 г. объединял 800 членов. С декабря 1898 г. издавал журнал «Дер Веккер» («Будильник»). Организовал ряд забастовок. В 1905 г. союз возобновил деятельность как автономная часть Бунда, назывался с этого времени Всеобщим (Центральным) союзом еврейских щетинщиков и щеточников. Максимальной численности достиг в 1907 г., когда насчитывал свыше 1 800 членов (из общего числа рабочих отрасли 5 800) в 18 отделениях союза. Союз действовал до 1912 г. См.: Профессиональные союзы рабочих России. 1905 г. — февраль 1917 г. Перечень организаций. М., 1985. С. 51.
• 12. ↑ Экономические, или стачечные кассы (кассы борьбы, кассы сопротивления) — нелегальные организации рабочих, зачатки профессиональных союзов. Первоначально получили распространение в Польше. В ремесленном производстве Западного края выросли из обществ взаимопомощи. В Вильне первая стачечная касса была организована в 1888 г.
• 13. ↑ ППС — Польская социалистическая партия. Основана в 1893 г., выдвинула требование восстановления независимости Польши. После образования Бунда IV съезд ППС (ноябрь 1897 г.) заявил, что деятельность Бунда «носит вредный характер» для движения, потому что программная и организационная изолированность его часто ставит этот союз в положение «неприятеля по отношению к нам», и что ППС является представителем как польского, так и еврейского пролетариата на территории Королевства Польского (Работник. 1898. № 5–6. С. 72. Упоминаемая брошюра вышла под названием «Польская социалистическая партия об еврейском рабочем движении»).
• 14. ↑ «Манифест Российской социал-демократической рабочей партии» написал после I съезда РСДРП по просьбе члена ЦК С. И. Радченко П. Б. Струве. А. И. Кремер и Радченко организовали издание и распространение «Манифеста». Опубликован он был вместе с «Решениями» съезда в апреле 1898 г. отдельным листком, затем за границей — в органе Германской социал-демократии «Vorwarts» 7 июня 1898 г. и тогда же в журнале «Листок “Работника”», № 8.
• 15. ↑ А. А. Ванновский.
• 16. ↑ По-видимому, речь идет о Борисе Исааковиче Гольдмане (Б. Горев). - Паметка переводчика И. Волковичера.