Приложения 7-8. Документы и воспоминания о выступлении М.А. Муравьева. Воспоминания участника симбирских событий Ф.М. Иванова

2.

ВОСПОМИНАНИЯ УЧАСТНИКА СИМБИРСКИХ СОБЫТИЙ Ф.М. ИВАНОВА

ПРЕДИСЛОВИЕ

Отдельные фрагменты «Воспоминаний участника симбирских событий Иванова», посвященных подавлению солдатами 1-го Курского бронедивизиона антибольшевистского выступления командующего Восточным фронтом М.А. Муравьева 10-11 июля 1918 года в Симбирске, также ранее неоднократно выходили в свет ^[1] . Следует отметить, что значительная часть публикуемого документа подвергнута серьезной редактуре в целях соответствия сложившимся в советский период идеологически верным представлениям о событиях Гражданской войны в Среднем Поволжье. Несмотря на сохранение в опубликованном варианте общей канвы событий, имеются некоторые разночтения с подлинником. Так, в варианте 1958 г. основным действующим лицом представлен старший слесарь по ремонту машин Ф.М. Иванов, в то время как в архивном экземпляре таковым является заведующий отделом автотранспорта Московской биржи труда Смирнов ^[2] .

Далее, согласно опубликованной версии воспоминаний, находясь в Казани, 9-10 июня 1918 г., «дивизион получил приказ грузиться на железнодорожные платформы и следовать через Рузаевку на Самару для подавления начавшегося контрреволюционного выступления белочехов» ^[3] , однако в архивном экземпляре стоит другая дата - 8 июля 1918 г. При этом дата прибытия бронедивизиона в Симбирск в обоих вариантах одинакова - 8 июля 1918 г. В редактированной версии столь длительная командировка из Казани на фронт объяснялась стремлением М.А. Муравьева не пускать бронедивизион в бой с целью ослабить действия Красной армии и содействовать наступлению антибольшевистских войск на Восточном фронте ^[4] .

Некоторые фрагменты подлинника были воспроизведены в книге почти дословно с поправкой на сохранение первоначальной сюжетной линии. К таковым следует отнести выступление М.А. Муравьева перед солдатами бронедивизиона 10 июля 1918 г.: «Вечером 10 июля произошло третье событие, которое и явилось началом муравьевской авантюры в Симбирске.

Беретти приказал нашим частям выстроиться у вокзала. Построилась рота нашей пехоты. Впереди пехоты выстроились, мы: командиры, артиллеристы и пулеметчики с боевых машин.

Беретти объявил, что к нам сейчас прибудет командующий фронтом Муравьев. И действительно, через некоторое время на одной из легковых машин (марки “Каделак”), находившейся в личном пользовании Беретти, прибыл Муравьев. С ним были его адъютант в черкесской форме и еще двое военных.

Муравьев в сопровождении нашего командира и всей своей свиты подошел к нашим рядам, поздоровался. Потом обратился к нам со следующей речью (передаем ее, конечно, примерно, так как записи никто не вел):

Товарищи красноармейцы! В Москве произошел контрреволюционный переворот. Симбирский Совет совместно с Тухачевским хотят пойти по тому же пути. Тухачевский уже отдал приказ - арестовать вашего любимого начальника Беретти. Но я думаю, что вы - дети революции - не допустите этого, и сами арестуете Тухачевского! За вашу верную службу Родине приказываю наградить вас каждого по десять тысяч рублей. Ваши имена будут занесены в книгу истории золотыми буквами. Приказываю вам выступить на броневиках в боевом порядке к Симбирскому Совету и ждать дальнейшего распоряжения от вашего начальника.

Немедленно вслед за этим Муравьев приказал арестованного им командующего I армией Тухачевского перевести в теплушку нашего состава. На охрану встали два броневика. Непосредственно у вагона арестованного был доставлен красноармеец Павлов.

После митинга Беретти скомандовал нам: “По машинам!”

В центр города двинулось шесть броневиков. Вместе с нами на автомашине ехали Муравьев, его свита и Беретти.

Вслед за броневиками двинулся и наш отряд пехоты, человек в 80.

...Следует заметить, что, когда Муравьев подошел здороваться с нами, он обратил внимание на стоящего вне рядов, одетого в черный штатский костюм, тов. Иванова Ф.М.

Муравьева, видимо, обеспокоило присутствие при отряде штатского человека (такими тогда часто бывали политические комиссары, посылаемые на фронт Коммунистической партией).

Муравьев, нам было слышно, спросил Беретти:

Кто это такой, среди бойцов в штатском?

Беретти успокаивающе ответил:

Это наш старший слесарь по автоделу!

Муравьев успокоился, полагаясь, видимо, на Беретти» ^[5] .

Несколько иначе представлен в подлиннике эпизод с выяснением Смирновым (Ивановым) подлинных намерений М.А. Муравьева. Автор воспоминаний сообщал, что данная информация была получена в ходе разговора Смирнова с И.М. Варейкисом, в то время как в опубликованном варианте приводился объемный сюжет о получении Ф.М. Ивановым сведений о выступлении левых эсеров в Москве от начальника телеграфа станции Симбирск I и пропагандистской работе среди солдат бронедивизиона и латышей ^[6] .

Последующие сюжеты выступления М.А. Муравьева и Смирнова (Иванова) перед депутатами Симбирского совета, разоружение и арест сторонников главкома на пароходе были воспроизведены практически дословно с небольшими стилистическими изменениями: «После разговора с латышами Варейкис поднялся к себе в комнату президиума губисполкома, а тов. Иванов ушел к броневикам. Здесь к нему подошел адъютант Муравьева и спросил:

Кто это в черном костюме ведет агитацию против командующего Муравьева?

Иванов ответил уклончиво:

Наши бойцы тоже мне об этом говорят. Но кто этим делом за- нимается, я не знаю.

В это время появился и сам Муравьев со свитой. Увидев Иванова, Муравьев обратился к Беретти:

Это твой человек! Возьми его на заседание губисполкома, и пусть он выступит там как представитель бронедивизиона!» ^[7]

Появившись на заседании совета, «Муравьев сказал примерно следующее: “Товарищи депутаты Симбирского Совета! Я буду говорить с Вами как с политическими деятелями. Вы не солдаты, которых можно повести куда угодно.

Я провозглашаю Поволжскую республику и возглавляю ее до созыва Учредительного собрания, которое состоится в январе 1919 г. Симбирский Совет я призываю поддержать меня в этом. Мне нужен и дорог авторитет вашего Совдепа, а для вас другого выхода нет!

Вы должны учесть, что сила на моей стороне! Вы видели, что на вас уже смотрят жерла орудий, пулеметы броневиков. На Волге у меня вооруженные пароходы.

Выбирайте!

Республика же наша будет сильна. У нас в Поволжье хлеб, без которого Центральная Россия существовать не может. Мы хозяева положения. Мы продиктуем Москве наши условия. И первое из них: война с Германией, объединение всех патриотических сил страны!”

После Муравьева с разоблачением его планов выступил Варейкис.

Наиболее резко выступил самый старший по возрасту из членов губисполкома, это был, по-видимому, коммунист Фрейман В.Н. ^[8]

В своей краткой речи он без обиняков назвал Муравьева изменником, а о позиции губисполкома в отношении муравьевской “Поволжской республики” он сказал:

Нам, коммунистам, лучше погибнуть здесь, но не изменить делу революции.

Муравьев, начав нервничать, предложил дать слово представителю бойцов от Курского бронедивизиона, т. е. тов. Иванову. Но то, что он сказал, конечно, полностью опрокинуло ожидания Муравьева, рассчитывавшего припугнуть броневиками коммунистическую фракцию губисполкома.

Вы ошибаетесь, - говорил Иванов, обращаясь к Муравьеву, - что красноармейцы в политике не разбираются.

На эти слова Муравьев одобряюще кивнул, ожидая, видимо, что Иванов выскажется в пользу его плохо завуалированной контрреволюционной программы.

Нет, это не так! - продолжал Иванов, обращаясь уже к членам Симбирского Совета. - Заверяю Вас, товарищи депутаты, от имени всех красногвардейцев 1-го Курского бронедивизиона, что пулеметы наших броневиков направлены не против вас, а против лиц, которые хотят сделать контрреволюционный переворот. Красноармейцы в политике разбираются и за 10 тысяч рублей наградных революции не продадут.

Муравьев в гневе бросил какую-то реплику.

Зал за дверью был полон красноармейцев, коммунистов, наших бронеотрядников, латышских стрелков, бойцов пулеметной команды. Все они слышали речи и горели желанием покончить с изменой Муравьева. Они стали требовать выдачи Муравьева.

Муравьев, видимо, почувствовал грозившую ему опасность, нервничал и что-то задумал, очевидно, предпринять. Когда он поравнялся с дверями, один из стрелков выстрелил в Муравьева. Изменник был убит» ^[9] .

«После 15 минут томительного ожидания к ним (красноармейцам 1-го Курского бронедивизиона. - Е. Н.) вышел их новый командир коммунист Иванов Ф.М. После скупых слов о происшедшем он приказал бронеотрядникам разоружить муравьевских пулеметчиков, занявших позиции на плацу перед кадетским корпусом, что и было выполнено мгновенно. Вслед за этим Иванов сообщил, что бронеотряду и латышским стрелкам губисполкомом приказано захватить и обезоружить пароходы Муравьева на Волге.

Для проведения этой операции вместе с латышами было направ- лено два броневика - всего до 250 бойцов. По пути к пристани бронеотрядниками были захвачены врасплох и сняты две заставы мятежников с пулеметами “кольт”. Затем быстрым броском был захвачен пароход, где находился штаб Муравьева» ^[10] .

Хранящийся в РГАСПИ текст является «сырым» и литературно не отредактированным, представляя собой скорее перепечатанный черновой набросок. Кавычки в документе проставлены публика- торами.

Воспоминания к мятежу левых эсеров 1918 год.

Московская биржа труда до отказу наполнена безработными, дожидающим<ися> посылки на работу, но посылка на работу по тому времени была разная, и большей частью биржи приходилось выдавать пособие деньгами, если и требовались куда рабочие, то в большинстве своем на военные заводы. В секции автотранспорта насчитывалось несколько сот шоферов безработных и поступившие на работу не предвиделись, так как все автомашины были заняты под военные нужды.

13 марта поступил запрос на 16 шоферов, желающие должны были ехать в Казань на службу в 1 -й Курско-бронированный отряд. На неоднократные запросы заведующего отдела Автотранспорта тов. Смирнова ни один шофер не соглашался ехать, все ставили условие, что должен поехать кто-нибудь из руководителей союза или сам Смирнов, только при этом условии шоферы соглашались ехать. Союз автотранспортников состоял тогда из меньшевиков и безусловно они на фронт поехать не хотели, в силу чего заведующему пришлось ехать самому, а на свое место оставить своего заместителя левого эсера тов. Которова. Прибыв в Казань, тов. Смирнов устроился в качестве вы- борного лица от своей группы, а по мастерской старшим слесарем.

Прожив в Казани три месяца ^[11] , наш начальник Н.Н. Бере<т>ти получает приказ от 8/VII июля отправится под Самару. Погрузив броневики <на железнодорожные платформы> ^[12] , мы тронулись в путь, но в дороге маршрут пришлось изменить и нас привезли в Симбирск. 10/VII июля 1918 г. часов <в> 10 утра ^[13] нас Бере<т>ти выстраивает в шеренгу и сообщает, что сейчас прибудет Главнокомандующий внутренним фронтом Муравьев, и действительно минут через 5-ть подъезжает к нам Муравьев со своими адъютантами, и, обратившись к Бере<т>ти, спрашивает, кто это в черном костюме? Показывая головой на тов. Смирнова, Бере<т>ти ответил, что это наш старший слесарь, после чего Муравьев обращается с речью к выстроенным в шеренгу: «Товарищи, Тухачевский и Симбирский Совет хотят сделать контрреволюционный переворот, я думаю, что вы честно выполните долг перед революцией, и не дадите контрреволюции встать на ноги. Отданный приказ Тухачевским арестовать вашего любимого командира Н.Н. Бере<т>ти вы не позволите исполнить. В борьбе с контрреволюцией ваши имена будут занесены в историю золотыми буквами, а в настоящее время отдаю приказ Н.Н. Бере<т>ти выдать вам по 10 тысяч рублей». Красноармейцы прокричали: «Ура!» После чего Муравьев отдает приказ арестовать Тухачевского и просит этим доказать красноармейцев [преданность] делу революции. Так как состав поезда тов. Тухачевского стоял недалеко от состава поезда 1-го Курскобронированного отряда, то арест последовал немедленно, и тов. Тухачевский был посажен в один из вагонов 1-го Курскобронированного отряда. После исполнения приказа об аресте тов. Тухачевского тов. Бере<т>ти отдает приказ ехать в Симбирск для ареста Совета. Никто из красноармейцев и не думал, что Муравьев сам делает контрреволюционное дело и они, исполняя его распоряжения, тоже помогают ему в этом деле. Прибыв в Симбирск, броневики встали против дома Совета и отряд красноармейцев, расставив пулеметы направленные также к Совету, дожидались дальнейших распоряжений.

Тов. Смирнов, оставшись один в поезде, решил тоже идти пешком к Симбирскому Совету, ему пролетарское чутье подсказывало: что-то делается неладное. Когда он пришел к Симбирскому Совету и стал спрашивать своих ребят: «Что здесь делаете»? Они ему говорили: «Стоим и ждем приказа». Подойдя к входу в Совет, он увидел, что вход охраняет красноармеец из бронь-отряда, он попросил его пропустить, на что получил согласие и пошел в Совет. Поднявшись на второй этаж, Смирнов увидел, стоит еще красноармеец, а за столом сидит штатский. На вопрос тов. Смирнова, кто будет здесь из членов из членов Совета, штатский отвечает: «Я». Показав друг другу партийные билеты, они попросили красноармейца отойти подальше и стали между собою вести разговор, из которого выяснилось, что не Симбирский Совет делает контрреволюцию, а Муравьев. И тов. Смирнов дал слово, что 1-й Курский бронированный отряд не пойдет за Муравьевым, а перейдет на сторону Совета. После обмена мнениями тов. Варейкис спустился с тов. Смирновым вниз к латышам и стали вести среди них агитацию на предмет перехода их на сторону Совета, указывая что 1-й Курский бронированный отряд стоит на страже Совета. Добившись положительных результатов и предупредив их о молчании, Варейкис пошел на свое место, а тов. Смирнов пошел агитировать шоферов и красноармейцев своего отряда, что ему и удалось ^[14] .

Когда Смирнов стоял у шофера тов. Алексеева, к нему подошел адъютант Муравьева (черкес). Берясь за рукоятку кинжала, он спрашивает Смирнова: «Кто здесь ведет агитацию»? Смирнов ему ответил, что он сам слыхал, но кто именно он не знает. Тов. Варейкис получил в это время распоряжение Муравьева, чтобы <к> 11-12 ночи все члены Совета были созваны на экстренное собрание, а сам удалился должно быть на совещание со своими единомышленниками. На заседании Совета тов. Смирнова Муравьев пригласил как представителя от красноармейцев бронированного отряда и посадил рядом с собой. Когда открылось заседание совета первое слово было предоставлено Муравьеву. Он в своей речи предлагал членам Совета перейти на его сторону и признать его диктатором Поволжской республики: «Я говорю с вами не как с красноармейцами, которые в политике ничего не понимают, а говорю <с> людьми, которые разбираются; вы видите с Волги на вас смотрят жерла орудий, а перед лицом вашим стоят броневики, с которых пулеметы направлены против вас, и по одному моему приказу вы будете здесь уничтожены». Ответную речь держал первый Варейкис, который предлагал обсудить по деталям и дать решительный ответ Муравьеву. После Варейкиса выступил седой старик из членов Совета, который сказал: «Что лучше не шагнуть и пяти шагов, помереть здесь, чем идти на измену делу революции». Муравьев предлагает дать высказаться Смирнову как представителю бронированного отряда. Тов. Смирнов преподнес своей речью полную неожиданность для Муравьева, он сказал, что «весь Курскобронированный отряд стоит на страже власти советов и ваши обещания выдать по нам по десять тысяч наградных и быть занесенными в книгу истории золотыми буквами не соблазнили нас, нам не дороги деньги, а нам дорога власть трудящихся». В это время Смирнова вызывают в прихожую латыши и просят дать им на расправу Муравьева с его адъютантами. Тов. Смирнов выстраивает их кольцом по всему залу и предлагает, как только Муравьев будет выходить, сейчас же арестовать его. Не успел Смирнов вернуться в зал заседания, как видит: Муравьев отправляется со своей свитой к выходу. Тов. Смирнов пошел с ним рядом, при вы<хо>де из зала Муравьеву латыш, стоявший у двери, командует: «Руки вверх, вы арестованы!» Муравьев выхватывает маузер, стреляет в воздух, рассчитывая пробить себе дорогу. Тов. Смирнов отдает приказ стрелять. Латыш, стоявший у дверей, стреляет из нагана в висок Муравьеву. Тот падает, а по нем стреляют другие, на все крики членов Совета, что «довольно, убит», стрельба не прекратилась пока не выпустили <все> патроны. Здесь же были арестованы его адъютанты и другие участвующие с ним. Варейкис с тов. Смирновым оттащили труп Муравьева в другую комнату, снятый с него немецкий палиабер был подарен тов. Смирнову. Побеседовав с членами Совета, что же делать дальше, было решено арестовать команду Муравьева на пароходе, для этого дела были выделены тов. Смирнов и тов. Варейкис. Взяв с собой нескольких красноармейцев, они пошли к пристани. Не доходя до пристани на пол версты, им попалась тройка, спящая с пулеметом системы Кольт. Сняв бесшумно ее, стали подходить к пароходу, там тоже сняли заставу и взойдя на пароход скомандовали: «Руки вверх, вы арестованы». Арестовав всю команду Муравьева, тов. Смирнов поехал освобождать из-под ареста тов. Тухачевского, после чего тов. Смирнов был назначен командиром 1-<го> Курского бронированного отряда и получил приказ ехать в Казань, так как там наступали Чехословаки.

Адрес подателя заметки: Солянка, дом № 3, кв. № 14, Иванов, член ВКП(б) ^[a] -

Примечание, написанное в сочинениях тов. Ленина, что Муравьев покончил самоубийством неверно, и эту ошибку надо будет исправить, если имеется где в архиве.

Тов. Смирнов находится в Москве и работает в губсоюзе инструк- тором.

РГАСПИ. Ф. 70. Oп. 4.Д. 388. Л. 9-11 об.

Публикация данных Приложений подготовлена к печати

Я. В. Леонтьевым, М. И. Люхудзаевым,

Е. О. Наумовым (автор вступления).

Сноски

• a. ↑ Вписано чернилами другого цвета.

Ссылки

• 1. ↑ Иванов Ф.М., Нырков М.П., Селуянов А.С. Роль Курского бронедивизиона в ликвидации авантюры Муравьева / / Симбирская губерния в 1918-1920 гг. Ульяновск, 1958. С. 138-149; Они же. Из воспоминаний о ликвидации мятежа Муравьева / / Москвичи на фронтах гражданской войны. Воспоминания. М.: Московский рабочий, 1960. С. 92-105. В примечаниях к последнему сборнику воспоминаний сообщалось: «Публикуется в новой редакции». В настоящем предисловии сравнительный анализ текста воспоминаний будет осуществляться по первому изданию.
• 2. ↑ Иванов Ф.М., Нырков М.П., Селуянов А.С. Роль Курского бронедивизиона в ликвидации авантюры Муравьева / / Симбирская губерния в 1918-1920 гг. Ульяновск, 1958. С. 139.
• 3. ↑ Там же. С. 141.
• 4. ↑ Там же.
• 5. ↑ Там же. С. 142-143.
• 6. ↑ Там же. С. 143-45.
• 7. ↑ Там же. С. 145-146.
• 8. ↑ Фрейман Василий Николаевич (1873 - не ранее 1940). Большевик. Окончил Казанский университет в 1895 г. Был в ссылке в Минусинске. В 1917 г. большевик. Подполковник, член фронтового комитета Западного фронта. Избран в Учредительное собрание от Западного фронта и Минского округа, участник заседания 5 января. В 1918 г. член Симбирского губкома РКП(6), в 1919 г. губпродкомиссар. Арестован в Ульяновске в январе 1935 г., приговорен к 5 годам ИТЛ. Отбывал срок в Воркуте, освобожден в январе 1940 г.
• 9. ↑ Иванов Ф.М., Пырков М.П., Селуянов А.С. Роль Курского бронедивизиона в ликвидации авантюры Муравьева / / Симбирская губерния в 1918-1920 гг. Ульяновск, 1958. С. 146-147.
• 10. ↑ Там же. С. 148.
• 11. ↑ В некоторых источниках сообщается об участии Курского бронедивизиона в неудачном наступлении на Сызрань под общим руководством М.А. Муравьева 18-20 июня 1918 г. Так, О.Ю. Калнин вспоминал: «Уже на следующее утро, 17 числа, когда мы вдвоем с членом Военно-Революционного Совета фронта тов. Кобозевым прибыли на место боя - в трех верстах от г. Сызрани, - то там уже находились и полупановский бронированный поезд, финский и железнодорожный отряды, интернациональный полк, поезд с Курским броневым автомобильным отрядом и несколько легких и тяжелых орудий». (См.: Калнин О.Ю. Борьба на Восточном фронте / / Симбирская губерния в 1918-1920 гг. С. 34-35). В биографическом очерке о деятельности П.А. Кобозева на Восточном фронте в 1918-1919 гг. приводится телеграмма последнего о мерах по сосредоточению в районе Сызрани Курского бронедивизиона, направленная командарму 1 А. Харченко и начальнику участка Рузаевка - Сызрань Грязнову: «Расследуйте дело о задержках подачи броневиков, когда саботажниками простая операция была растянута на пять часов, ровно настолько, чтобы не дать возможности броневикам вступить в бой. Виновных предать полевому революционному суду». (См.: Чистов Б.Н. Посланец партии. Очерк военно-политической деятельности П.А. Кобозева на Восточном фронте (1918 - 1919 гг.). М.: Воениздат, 1980. С. 21). Вполне возможно, что в боях участвовал не весь бронеди-визион, основная часть которого находилась в Казани.
• 12. ↑ Выделенный курсивом фрагмент, отсутствовавший в подлиннике, взят из: Иванов Ф.М., Пырков М.П., Селуянов А.С. Роль Курского бронеди-визиона в ликвидации авантюры Муравьева / / Симбирская губерния в 1918-1920 гг. С. 141.
• 13. ↑ И.М. Варейкис в воспоминаниях писал, что М.А. Муравьев приехал в Симбирск на пароходе «Межень» 10 июля к 7 часам вечера. (См.: Варейкис И.М. Убийство Муравьева / / Симбирская губерния в 1918—1920 гг. С. 113). Аналогичную информацию приводит в публикуемых в настоящем издании показаниях А.Д. Логинов.
• 14. ↑ И.М. Варейкис в воспоминаниях так передает этот эпизод: «В дверь комнаты постучал тов. Медведь и заявил, что пришла делегация от курского бронированного отряда и хочет с нами поговорить. Я их попросил войти. Делегация состояла из политического комиссара отряда тов. Иванова и одного шофера (фамилию не помню). Они заявили, что им кажется, что Муравьев затевает что-то неладное против Совета. Мы объяснили, что Муравьев перешел на сторону чехословаков. «В таком случае, - заявила делегация, - ни один броневик не выпустит ни одного снаряда по Совету» (а броневиков было 6). Я их от имени нашей фракции и партийного комитета поблагодарил и вместе с тем попросил, чтобы они вошли в соглашение с другими отрядами и пулеметной ротой, которая окружала Совет, Гончаровскую улицу и ряд учреждений, захваченных Муравьевым (почту, банки и др.), потому что это им сделать удобней, чем непосредственно нам - членам Совета». (См.: Варейкис И.М. Убийство Муравьева / / Симбирская губерния в 1918-1920 гг. С. 117).