Письмо в редакцию газеты «Трудовая правда». 26 мая (8 июня) 1914 г.
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ «ТРУДОВАЯ ПРАВДА» [a]
26 мая (8 июня) 1914 г. [b]
ЕЩЕ О ДЕЛЕ Р. МАЛИНОВСКОГО
Выдвигая известия, что «мы» (рук[оводящее] учреждение]) или я (Л[енин]) «давно знали о слухах», ликвидаторы действуют систематически, как шантажисты. Их цель - держать рабочую среду в «ажитации», возбуждать смуту, плодить грязные подозрения, ничего определенного не говорить и так[им] обр[азом], ни за что не отвечая, достигать своей цели - дезорганизации рабочей партии. Достаточно указать еще немногое, чтобы дать представление о е д и н с т в е н н о правильном ответе на такие приемы.
«Слухи»! Отчего же ликвидаторы не печатают точно, кто, где, когда? Пусть о н и печатают. Пусть они начинают! Главная и основная ошибка наша была бы, если бы мы позволили шантажистам н а с выспрашивать!! Нет, пусть о н и рассказывают все. Мы их ни единому слову не верим и не желаем отвечать клеветникам.
«Слухи»! Но отчего же о н и не сообщили о слухах: (во-1-х) своему август[овскому] учреждению? Когда сообщили, если сообщили? Г д е их (августовского] учреждения]) тогдашняя резолюция?
(во-2-х) с в о е й фракции в Думе? Где? Когда? Резолюция? в-3-х, общей фракции в Думе, если слухи возникали (а так именно и было) еще тогда, когда фракция была общая.
в-4-х, Бурцеву. Мы имеем телеграмму от Бурцева (о коей давно- давно перетелеграфировали вам), что Бурцев ничего не знает, н и ч е г о н е с л ы х а л [c] . Это документ! Значит, шантажисты держали у себя в кармане, сами не веря слухам!! В о т в ч е м г в о з д ь.
Мы знали о слухах, ходивших, напр[имер], между 2-мя (а м[ожет] б[ыть] и больше) венцами, из коих один наш молодой и неопытный литератор [d] , давший себя надуть шантажистам, а другой - редактор или участник троцкистской «Борьбы» [e] Шер, если не ликвидатор сегодня, то ликвидатор вчерашний, политически связанный с Мартовым и Даном. О слухах оповещен был наш выдающийся представитель, вернее, член теперешней Р[оссийской] с[оциал]-д[емократической] р[абочей] ф[ракции] [f] , и рук[оводящее] учр[еждение], рассмотрев их в неполном составе, разумеется, нашло перед собой такой вздор, такую нелепость, такую явную мартовскую и дановскую сплетню, что, конечно, отвергло их и осудило бесповоротно, признав ниже своего достоинства считаться с пуришкевичевскими приемами, спрятанных за Шером или около Шера врагов рабочего класса или ликвидаторов.
Вот тут-то и гвоздь! Если ликвидаторы считали слухи серьезными, почему о н и не сообщили в с в о и учреждения? в о б щ у ю фракцию? Бурцеву? и т. д.? Да именно потому, что они только шантажисты.
Или «слухи» по поводу обыска в квартире М[алинов]ского в Москве во время или после «Нашего пути» [g] - слухи (оттуда же), что это де «товарищеский обыск»! [h] Опять та же явная нелепость, тот же шантаж, то же молчание ликвидаторов перед и х н и м и учреждениями. Напрасно возмущаетесь моими (или нашими?) письмами. Напрасно обвиняете меня или нас в опоздании с телеграммой о слухах. Во-1-х, не могли же мы н а ч и н а т ь разговоры о слухах идо вашей телеграммы (что ликвид[аторы] говорят - в печати - о слухах) мы не могли знать про это. Bo-2-x, первая и важнейшая часть вчерашней телеграммы [b] послана нами 1 1/2 недели назад, в точных, ясных, прямых словах: «Печатайте: Мартов и Дан клеветники, боящиеся обвинять открыто». Ваша вина, что вы тогда же не напечатали этого, придав сразу иное движение делу, возложив onus probandi [1] на ликвидаторов.
Но я, конечно, не перекоряться хочу - естественно, что, раздраженные глупейшим поступком Малиновского, и вы и я ругались и нервничали.
П р и м е ч [а н и е]. В одной статье я бешено ругался, ибо боялся как раз, что редактор в ы п у с т и т шантажистов!!! Ре[дакто]р колебался в своей тактике.
Дело теперь не в том, а в том, чтобы вести дальше правильную линию борьбы с шантажистами. Ускорить нахождение сей линии мог бы еще разве приезд депутата, о чем опять-таки мы телеграфировали давным-давно и даже не получили ответа.
Пусть ликвидаторы с а м и начинают говорить о слухах и говорят до конца: о н и будут убиты этими сплетнями. Пусть о н и назначают «расследование» или ищут верящих им компаньонов следствия, народников, Бурцева, кого угодно, - мы должны твердо стоять на том, что М[артов] и Д[ан] клеветники, коим мы ни единому слову не верим, требуя безусловно к о р о н н о г о (в России или в западноевропейской стране) суда п о с л е т о г о, как М[артов] и Д[ан] пожелают выступить открыто и с подписями.
На этом надо стоять абсолютно и, повторяю, если бы фраза из нашей давнишней телеграммы (М[артов], Д[ан] клеветники, боящиеся обвинять открыто) была напечатана тогда же, неделю назад, клеветники были бы прижаты и не вывернулись бы. Опустив печатание этой фразы, вы дали один шанс вывернуться клеветникам.
Допустим, что клеветники примут теперь такую тактику: заявят, что они удовлетворены заявлением рук[оводящего] учр[еждения]\ (в вчерашней телеграмме) и прекращают все!!
Это значило бы, что они прекращают с л е д с т в и е о б и х шантаже!! Хуже всего, что тут была с вашей стороны з а щ и т а, а должно было быть о б в и н е н и е и х!! В этом гвоздь.
И теперь надо продолжать обвинение. Вы, гг. М[артов] и Д[ан], вылезли в печать со слухами: потрудитесь сказать, кто, когда, где их пускал! Потрудитесь сказать точно - мы тогда разоблачим ваш шантаж (ибо вскроется, что ни общей фракции, ни Бурцеву, ни своим друзьям из авг[устовского] учр[еждения], из Бунда, из л а т ы ш е й- а М [а р т о в] в и д е л и х !! - ликв[идато]ры не сказали о слухах).
Не ясно ли теперь, что, не напечатав т о г д а главных слов нашей телеграммы, вы дали шанс выпутаться шантажистам?
Надеюсь, дело разъяснено теперь и начатой кампании против шантажистов вы не прекратите ни за что, доведя ее до конца, до массовых резолюций о шантажизме М[артова] и Д[ана].
Необходимо, чтобы на эту статью, е с л и в ы н е п о ж е л а е т е п е ч а т а т ь, было телеграфное сообщение редакции по моему адресу: выяснено продолжаем - будет означать, что кампания раскрытия шантажистов и полного разоблачения их продолжается, что наши «разногласия» resp[ektive] [2] недоразумения выяснены. О других возможных иных ответах телеграфным путем я не могу заранее знать.
Подведу резюме. Только тактика не защиты, а обвинения шантажистов правильна; только и х надо заставлять говорить (и когда мы заставили и х заговорить о слухах, мы были близки к победе над шантажистами) и только, доведя до конца обвинение Д[ана] и М[артова], можно и должно [раскрыть] истину, именно истину шантажных приемов М[артова] и Д[ана].
Надо раскрыть эту истину, до конца, перед всеми!! Иначе нет спасения от дезорганизации!!
В. И л ь и н.
Опубликовано - «Исторический архив», 1995. № 4. С. 7-9.
Фонд 2. Оп. 1. Д. 23836 - автограф.
Сноски
- a. ↑ «Трудовая правда» - под таким заголовком выходила газета «Правда» с 23 мая (5 июня) по 8 (21) июля 1914 г. Вышло 35 номеров.
- b. ↑↑ Письмо датируется по дню публикации телеграммы В.И.Ленина в редакцию газеты «Рабочий» (см. док. 61), которая упоминается в тексте письма как «вчерашняя телеграмма».
- c. ↑ См. док. 60.
- d. ↑ Имеется в виду Н.И.Бухарин, живший в то время в Вене.
- e. ↑ «Борьба» - журнал, издавался в Петербурге Л.Д.Троцким в феврале - июле 1914 г. Вышло 7 номеров.
- f. ↑ Речь идет о Г.И.Петровском.
- g. ↑ «Наш путь» - газета большевиков, выходила в Москве с 25 августа (7 сентября) 1914 г.; преследовалась властями - из 16 номеров 12 были конфискованы. Газета была закрыта 12 (25) сентября 1914 г.
- h. ↑ Обыск в московской квартире Р.В.Малиновского был произведен осенью 1913 г. В.Шер считал, что это было сделано не полицией, а товарищами Малиновского, подозревавшими его в сотрудничестве с охранными органами.
