Сопроводительное письмо начальника Петроградского охранного отделения К. И. Глобачева № 47 к осведомительному материалу, полученному от секретного сотрудника, направленное директору Департамента полиции. 19 января 1917 г.
Приложение № 3
Сопроводительное письмо начальника Петроградского охранного отделения К. И. Глобачева № 47 к осведомительному материалу, полученному от секретного сотрудника, направленное директору Департамента полиции [a]
19 января 1917 г. Совершенно секретно
По сем имею честь представить Вашему Превосходительству нижеследующий, вновь добытый от секретной агентуры вверенного мне Отделения, осведомительный материал с настроением и ближайших стремлениях оппозиционных и революционных кругов населения столицы.
Приложение: записка на 5-ти листах.
Генерал-майор Глобачев
Совершенно секретно
Отсрочка заседаний Государственной Думы до сего времени продолжает быть центром всех суждений в самых разнообразных кругах столичного общества: вторая половина Рождественских праздников была, повсеместно в Петрограде, временем самых разных споров на политические темы; все, кому только не лень, комментировали отсрочку заседаний Государственной Думы в самых злостных для Правительства смыслах, что естественным образом не могло не усилить оппозиционности настроений и без того уже резко сказывающихся во всех слоях столичного общества.
Рост дороговизны и повторные неудачи правительственных мероприятий по борьбе с исчезновением продуктов вызвали еще перед Рождеством резкую волну недовольства политикой Правительства и привели ныне к тому, что население открыто (на улицах, в трамваях, в театрах, в магазинах и пр.) критикует в недопустимом по резкости тоне все правительственные мероприятия.
Успех крайне левых журналов и газет («Летопись», «Дело», «День», «Русская воля», появление «Луча») показывает, что «обыватель проснулся от десятилетнего сна» (слова Амфитеатрова) и намерен «встать на ноги». В самых умеренных по своим политическим симпатиям кругах приходится слышать такие оппозиционные речи, какие недавно не позволяли себе даже деятели определенной окраски. В центре всех этих речей одно - Государственная Дума.
Дума в своем нынешнем составе еще недавно считалась левой прессой и демократическими кругами «черносотенной», «буржуазной», «собранием прихвостней Горемыкина» и пр. Заседание 1-го ноября 1916 года заставило широкие массы более доверчиво отнестись к Думе, в которой вдруг сразу увидели «лучших избранников народа», «представителей Всея Руси» и пр.
Эта перемена отношения, во многом объяснимая широким распространением запретных речей Милюкова, Шульгина, Керенского, Чхеидзе и др., привела к разговорам о возможности «роспуска Думы» до окончания войны, к толкам о необходимости «беречь Думу» и пр. Таким образом, ноябрьские события, дав толчок к политическим разговорам обывателей, тем самым содействовали тому, что все политические чаяния населения оказались связанными с именем Думы.
Популярность оппозиционной части Думы и газетная шумиха по поводу различного рода политических резолюций, вынесенных общественными организациями и съездами, заставили обывателей забыть недавние нападки на «черносотенную» Думу и говорить лишь о «мужестве Милюкова и Родзянки», об их решимости «бороться до конца» и пр.
Озлобленное дороговизной и продовольственной разрухой, большинство обывателей стало свободно Фантазировать на тему «о том, что будет и чего не будет»: в результате все Рождество петроградское общество прожило в таком тумане, как никогда; ежедневно и ежечасно проявляются «достоверные» слухи, сказанные лицом, «брат которого побывал у Милюкова или Родзянки»; слухи накопляются и превращаются в бесконечный ком зачастую даже злостных сплетен, в котором трудно что-нибудь разобрать: утром говорят о том, что Дума составляет петицию об отставке 300 высших чинов администрации и с заявлением о необходимости в случае отказа «апеллировать к народу», - а к вечеру распространяют известие, что обнаружена «организация» офицеров, постановившая убить ряд лиц, якобы, мешающих «обновлению России»... Ясно, что в подобной обстановке слухов обыватель беспомощно мечется из стороны в сторону и готов поверить любой нелепости, лишь бы не сознаться, что он не имеет «осведомленных» обо всем знакомых, снабжающих его «самыми достоверными слухами» и новостями.
В настоящее время значительная часть слухов сконцентрировалась вокруг отсрочки заседаний Государственной Думы, и это облегчает ознакомление с ними. Общество интересуется вопросом: что будет делать Дума, что она может сделать и чем будет реагировать на деятельность Думы Правительство. По мнению умеренных кругов общества, не идущих дальше программы прогрессивного блока, Дума должна указать Правительству на все гибельные последствия возможности дальнейших отсрочек и роспуска Думы.
Известие о том, что прогрессивным блоком составлена «в почтительном, не твердом тоне» всеподданнейшая петиция, в которой нарисована в ярких красках вся «гибельность» политики администрации и подведен итог минимуму требований блока, - встретило в большой части столичного общества (особенно в умеренно-буржуазных кругах) сочувствие; по рукам ходят списки тех лиц, отставки коих якобы требует блок: в нем, конечно, фигурирует весь состав Совета министров (исключая Морского министра), многие из лиц, стоявших недавно на посту заведующих отдельными ведомствами и т. п.
Более радикальные круги общества считают «петицию» недостаточной, так как, по их мнению, «скоро предстоят события первостепенной важности»: «общество должно показать Правительству, что оно не позволит дальше водить себя на помочах; Правительство должно, наконец, понять, что общество не даст себя обманывать Распутиным и другим проходимцам; если Правительство не захочет и на этот раз послушаться благоразумного совета, то пусть пеняет за последствия на себя».
По мнению этой части общества, Дума скоро порвет с «робкой тактикой прогрессивного блока» и заговорит с Правительством «мужественным языком земцев»: Дума всюду и во всех случаях будет подчеркивать полную невозможность совместной работы «представителей народа» и «холопов власти», будет во всем критиковать правительственные законопроекты и пр. ... Словом, «если Правительство не хочет работать с Думой, то Дума не станет работать с таким Правительством».
Крайне левая часть петроградского общества все же сомневается, чтобы обществу удалось изменить отношение Правительства к Думе; по их мнению, конфликт этот будет разрастаться до тех пор, пока совершенно не изменится состав Правительства; более умеренные верят, что резкие выступления Думы заставят Правительство идти навстречу желаниям прогрессивного блока: в широких кругах общества распространены известия о состоявшихся, якобы, совещаниях членов Государственной Думы с разными либеральными сановниками, обещавшими будто бы полную перемену правительственного курса в самом непродолжительном будущем.
По рукам ходит «беседа Родзянки» с разными сановниками (с Шуваевым, Сазоновым и др.), где особенно отмечается место: «назначение Щегловитова - последняя ставка: скоро Правительство убедится, что ему не справиться с протестом всей нации, и пойдет на уступки...» Дума, «по мнению многих лиц, занимающих солидное служебное положение в министерствах, победит», так как без нее ни у кого нет «веры в будущее России». Лица, которые 4 года тому назад нисколько не интересовались судьбой Думы, ныне связывают всю будущность России с вопросом о роспуске Думы.
Несколько иного взгляда придерживаются люди, близко стоящие к деятельности Думы: по их мнению Дума вряд ли в силах оправдать надежды обывателя и заставить Правительство уступить ее требованиям; прогрессивный блок вовсе не является «гражданской цитаделью», а скорее представляет собой конгломерат отдельных программных требований. «Дума бессильна повлиять на Правительство, если ее не поддержит население, а поддержка населения означает революцию, прекращение войны и осуществление всего того, против чего как раз и ведет борьбу прогрессивный блок.
Таким образом, встает тот вопрос, который встал перед кадетской фракцией: «или победа без вас, или революция без вас»; и то и другое одинаково смущает думских политиков и заставляет их переменять по несколько раз уже принятые решения: вслед за ними сомневаются в правильности оценки силы Думы и все те, кто имеет какие-либо дела с депутатами: нет веры в прочность блока, нет единого понимания надвигающихся событий.
Кадетские конференции, о которых говорят в последние дни очень много, также являются показателем того идейного разброда, в каком находится в настоящее время общество: кадеты официально стараются уверить, что ничто не изменилось, что блок стоит все на одной и той же точке зрения: однако большинство руководителей партии сознается, что очень многое в настоящем положении сильно изменилось и что от «единства» программы блока трудно ждать «единства» выступлений.
«Мы пришли к революции» - признает депутат Александров и делает отсюда вывод: «необходимо, чтобы блок немедленно заявил о своей решимости бороться с Правительством до конца: иначе может случиться, что большинство населения пойдет совсем по иному пути, чем блок, который потеряет смысл существования, если не будет объединять собой представителей большинства России».
Таким образом, как большинство обывателей, так и прогрессивный блок en masse [b] считают вполне своевременным, чтобы Государственная Дума не только не пошла на уступки и смягчила бы тон своей оппозиции, проявившейся в ноябре 1916 года, но, наоборот, чтобы она выступила с актами, резко подчеркивающими непримиримость прогрессивного блока с программой Правительства. Заседания последних дней в думских комиссиях показали, что даже умеренные группы (земцы-октябристы) считают своевременным новое выступление Думы против Правительства.
Кадетская конференция, получив каким-то образом сведения об актах первостепенной государственной важности, якобы подготовляемых к опубликованию Правительством, «в большинстве своем» признала необходимым придерживаться все же прежней тактики недоверия к Совету министров в его нынешнем составе: таким образом, Дума стоит упорно на нежелании работать с Властью.
Что же может сделать Дума? Если и сейчас еще находятся депутаты, предлагающие повторить второе издание «Выборгского воззвания», то большинство стоит против подобной «комедии» и выражает свою задачу в определенной форме, ясной для всех:«Государственная Дума бессильна бороться с Правительством, которое может ее ежедневно распустить до конца войны и тем самым лишить страну представительства. Но в этой слабости скрыта и сила Думы: бессильная изменить политическое положение и свергнуть “министерство народного недоверия”, Государственная Дума станет всесильной с момента роспуска: ее разгон вызовет революцию или заставит Правительство через несколько недель вернуть Думу и согласиться на все ее требования, или же обречет страну на анархию, в которой должен неминуемое погибнуть существующий политический строй».
Подобная точка зрения усвоена многими видными депутатами, предлагающими «не щадить Думу, а заботиться лишь о том, чтобы население увидело в роспуске Думы не следствие политиканства какой-нибудь одной партии, а последнюю каплю издевательства над долготерпением народным». «В ответ на молчание Таврического дворца заговорит вся Россия: если Дума будет распушена за то, что она требует уничтожения злоупотреблений, суда над изменниками и сторонниками позорного мира, то вся Россия станет на ее защиту...»
Неспособные к органической работе и переполнившие Государственную Думу политиканы, всевозможные «герои тыла», сомнительные дельцы союзов городов, земств, военно-промышленных комитетов и пр., и пр. понимают свое полное бессилие помочь Правительству в деле упорядочения тыла, разрухе которого они содействуют своими речами. Но они правы: их пропаганда, не остановленная Правительством в самом начале, упала на почву усталости от войны обывательских масс и принесла роскошные плоды всеобщего недовольства населения всем, исходящим от Правительственной власти; поэтому, действительно, возможно, что роспуск Государственной Думы послужит сигналом для вспышки революционного брожения в разнообразных кругах общества и приведет к тому, что Правительству придется бороться не с ничтожной кучкой оторванных от большинства населения членов Думы, а со всей Россией, давно уже выражающей свое недовольство увеличивающейся и разрастающейся разрухой в стране.
Итак, большинство депутатов ждет роспуска Думы, не считая возможным найти пункты примирения с нынешним Правительством: они прекрасно понимают, что Правительство не может согласиться на принятие программы прогрессивного блока вследствие ее революционности, и заранее резко критикуют всю деятельность правительственных агентов. Но идя навстречу намерениям части правых кругов общества уничтожить деятельность Думы, левая часть депутатов все же считает, что роспуск Думы будет временным и лишь посодействует усилению оппозиционного настроения общества и приблизит революцию.
Поэтому многие кадетские депутаты уже заранее ставят вопрос, как лучше использовать время роспуска и каким образом принудить Правительство к уступкам (после Думы). С этой целью кадетская программа наметила ряд пунктов, которые должны объединить в одно все общественные организации (к коим, как они полагают, перейдет роль «осведомителей общественного мнения» и руководителей всяких по существу революционных выступлений): съезды земского и городского союзов, военно-промышленных комитетов, их отдельных комиссий и прочих организаций, выносящих чисто политические резолюции, и являются теми органами прогрессивного блока, где «легально» протекает самая нелегальная деятельность либеральных групп.
И для большинства кадет в настоящее время вопрос о дальнейшем функционировании названных организаций после роспуска Думы является самым серьезным и существенным: лидеры партии считают невозможным, чтобы Правительство вступило в резкий конфликт с этими организациями и тем бы принудило их прекратить свою деятельность; продолжение же ими деятельности дает кадетам надежду на то, что и в дальнейшем кадетские группы смогут продолжать свое влияние на широкие круги населения (по словам Родичева, земский и городской союз охватывают около 20 миллионов рабочих и иных служащих). А благодаря этого кадеты смогут и без Думы проводить оппозицию мероприятиям Правительства: «ведь всякая мера может быть объяснена так, что от нее не останется никакого смысла; возможно, даже сопротивляться отдельным мерам путем принятия организациями определенных резолюций».
По признанию большинства интеллигенции и умеренно-левых групп, революция близка и Правительство борьбой с либеральной оппозицией Государственной Думы ухудшает лишь свое же положение. Таков же взгляд и тех групп, которым в своей оппозиции давно уже ушли от требований прогрессивного блока; сюда относятся разного рода национальные (еврейская, польская, литовская, армянская) группы: по их мнению, самое разумное, что может сделать сейчас Государственная Дума - это заставить Правительство распустить ее: роспуск «развяжет» руки всем тем, кто сейчас из-за тени народного представительства боится смело действовать против прусского царизма».
После роспуска все нации, которым «Дума на давала сказать свое слово о нуждах», перестанут ждать чего-то от Думы и начнут борьбу за свои права. Разрешение национальных вопросов прогрессивный блок «спрятал под сукно», и оно там «лежит прикрытое авторитетом кадетской партии, как надгробным памятником»; крушение же надежд и планов кадет на получение власти в министерстве означает собою крушение умеренных групп и вызовет за собой революцию, «которая одна даст каждой нации право на самоопределение ее среди других народностей...»
«Правительственная политика в Армении, Польше, Туркестане» заставляет национальные группы энергично готовиться к борьбе с Правительством: слухи о возможности революционных выступлений на окраинах в ответ на правительственные репрессии распространяются очень быстро в кругах, близких к Государственной Думе. Однако другого рода слухи еще чаще распространяются и еще больше волнуют не только одну партию, но и все круги общества.
Настроение рабочих, о котором умеренные партии сейчас больше всего говорят и пишут, опасаясь рабочих выступлений, вызывает у всех исключительное внимание и продолжает оставаться очень напряженным: партийные круги до сих пор не приобрели в массах такого влияния, чтобы могли, сообразно своим желаниям, вызвать или остановить рабочие выступления.
Общие условия жизни (дороговизна, отсутствие продуктов, приостановка ряда предприятий в связи с отсутствием сырья, частая безработица квалифицированных категорий рабочих и т. п.) продолжают вызывать оппозиционное настроение во все более широких кругах рабочего населения: по-прежнему часто раздаются речи против войны, а особенно против руководителей высшей политикой России, но все это носит на себе отпечаток стихийного, случайного движения и нисколько не соответствует тому настроению, которое рисуется лидерам революционных партий.
Единственный вывод из настроения столичного пролетариата - это возможность в любую минуту забастовки, всевозможных эксцессов: слухи об этом, муссируемые преимущественно в еврейских кругах, встретили огромное сочувствие низов населения, и в дни 9-12 января Петроград вновь сделался ареной слухов, подобных октябрьским, с начала всеобщей забастовки протеста, об остановке движения поездов и пр.
Слухи эти распространялись с быстротой молнии: остановка 8-го января электрического тока, продолжавшаяся не больше 1 часа, вызвала на огромной территории столицы упорные слухи о начале забастовки: публика безумно ломилась в вагоны трамвая на Садовой улице, где всякого рода проходимцы говорили, что «этот-то трамвай еще дойдет, а вот те, которые выйдут после 7 часов - про те сказать трудно». Не лучше было и 12 января, когда толпы публики в несколько минут собирались у всякого вывешенного листка на стене и когда на улице и в трамваях незнакомые лица передавали друг другу о забастовке трамваев Васильевского парка и пр.
И вывод, делаемый из подобного настроения рабочими партиями, правилен: идея всеобщей забастовки со дня на день приобретает новых сторонников и становится популярной, какой была и в 1905 году. «Провести всеобщую забастовку», как требование смены Правительства и введения широкой политической свободы. возможно, и вожди кадетских групп часто за последнее время выражают свое опасение, как бы действительно не началась подобная забастовка помимо их и против их предположений.
Рабочие партии, как пораженцы, так и оборонцы, признают недопустимым оставить стихийной забастовку: и те, и другие уверены, что им придется вмешаться в проведение забастовки, чтобы «предотвратить эксцессы», а вернее, чтобы не потерять какое бы то ни было влияние на рабочие группы. И среди отдельных групп социал-демократов и социалистов-революционеров также неуверенность, колебание, то же распространение фантастических слухов, что и среди буржуазных партий.
Резюмируя эти колеблющиеся настроения в нескольких словах, можно сказать, что ожидаемый массами в феврале месяце роспуск Государственной Думы не обязательно вызовет, но легко может вызвать всеобщую забастовку, которая объединит в себе всевозможные политические направления и которая, начавшись под флагом популярной сейчас «борьбы за Думу», окончится требованиями окончания войны, всеобщей амнистии, всех свобод и пр.
Слух о «разгроме под Ригой», распространившийся в последние дни, определенно показывает, что пораженцы не дремлют, что их пропаганда вновь усилилась, несмотря на все статьи социал-демократов и социалистов-революционеров оборонцев, уверяющих в полном исчезновении пораженческой пропаганды.
«Рабочим нужна не Дума и ее буржуазные депутаты, но им нужна атмосфера Думы, дающая рабочим возможность хоть немного дышать», - эти слова одного социал-демократического оратора определяют позицию рабочих: без Думы Правительство скоро уничтожит революционные организации, существующие под флагом Рабочих групп Военно-промышленных комитетов, Бирж труда и т. п., без Думы невозможны съезды рабочих и публикование через речи социал-демократических депутатов резолюций преступного содержания, но сама по себе Дума буржуазная рабочим не нужна, и они бы не пошли на ее защиту, если бы не сплелось вокруг существования Думы такого множества других жизненных вопросов. Ввиду же того что на Думу почти все население возлагает огромные надежды в связи с прекращением продовольственной разрухи, с упорядочением подвоза продуктов, с ограничением роста дороговизны и т. п. жизненными вопросами, вполне понятно, что рабочие группы встанут на защиту Думы в случае ее роспуска.
Но кроме слухов о возможности всеобщей забастовки, в обществе усиленно циркулируют слухи о возможности проявления террора. Прибывающие с позиции солдаты и офицеры, рассказывающие бесконечные истории об «озверении» обоих воюющих сторон и находящие какое-то удовольствие в смаковании подробностей всяких жестокостей, - сплошь да рядом говорят про нынешнее политическое положение: «да чего смотреть-то, взять да приколоть такого-то мерзавца». Будь мы здесь, мы не стали бы долго думать» и т. п. Возможность «возобновления красного террора в ответ на белый» не подлежит никакому сомнению, тем более, что в действующей армии, согласно повторению и все усиливающимся слухам, террор широко развит в применении к нелюбимым начальникам как солдатами, так и офицерами.
Роспуск Думы, в которой рядовое офицерство, мало воспитанное политически и набранное «с бору и сосенки», видит защитницу народных прав», «залог будущего России» и т. п., - легко может вызвать в армии огромную вспышку недовольства, поведет к образованию различных новых революционных ячеек, которые скорее и прежде всего проявят себя в участии в террористических актах и выступлениях (надо помнить, что боевые дружины социалистов-революционеров в 1905 году в лице своих вожаков и руководителей дали значительный процент отставных офицеров и военных врачей).
Поэтому слухи о том, что за убийством Распутина - этой «первой ласточкой» террора - начнутся другие «акты», - заслуживает самого глубокого внимания. Политические убийства встретят после роспуска Думы сочувствие в подпольных организациях, которые не теряют еще надежды тем или другим способом проявить признаки своего призрачного пока существования и оказать влияние на ход событий, а газетная травля некоторых сановников в органах левой печати, особенно широко расходящихся в демократических слоях населения («Русская воля», «День», «Современное слово» и др.), и подскажет, и укажет будущим террористам их жертвы.
Нет в Петрограде в настоящее время семьи так называемого «интеллигентного обывателя», где «шепотком» не говорилось бы о том, что «скоро, наверное, прикончат того или иного из представителей правящей власти» и что «теперь такому-то безусловно не сдобровать». Характерный показатель того, что озлобленное настроение пострадавшего от дороговизны обывателя требует кровавых гекатомб из трупов министров, генералов и всех тех, кого общество и пресса величает главными виновниками неудач на фронте и неурядиц в тылу. В семьях лиц, мало-мальски затронутых политикой, открыто и свободно раздаются речи опасного характера, затрагивающие даже Священную особу Государя императора и заставляющие верить утверждениям, что «высокий порыв монархического чувства, охвативший Россию в июле 1914 года, исчез, сменившись безумно быстрым ростом озлобления не только против “Правительства”, но и против “Государя и в всей царской семьи”»: повсеместно и усиленно муссирующиеся слухи о «близком Дворцовом перевороте» как бы подтверждают это и связываются доморощенными политиками в одно целое с вопросом о... деятельности Государственной Думы.
Много и упорно за последнее время говорят о национальной партии, образовавшейся вокруг В. М. Пуришкевича: эта партия, будто бы, решила путем Дворцового переворота «спасти Россию» от революции и позорного мира: называют ряд лиц, будто бы состоящих членами этой партии и пр. Является ли эта партия правдой или досужей выдумкой обывателей - сказать трудно, но печально и то, что общество в своем большинстве (исключая маленькой кучки крайне правых) допускает возможность существования такой партии и соглашается с легальностью Дворцовых переворотов и убийств.
Характернейшим показателем сумбурности и исключительной запутанности политической обстановки данного момента и своего рода «знамением времени» может служить, между прочим, помимо всего вышеизложенного, и резко намечающийся за последние дни яркий авантюризм наших доморощенных «Юань-Шикаев» в лице А. И. Гучкова, Коновалова, князя Львова и некоторых других «загадочных представителей общественности», стремящихся, не разбирая средств и способов, использовать могущие неожиданно вспыхнуть «события» в своих личных видах и целях.
Опасаясь при неожиданности «переворота» и «бунтарских вспышек» оказаться не у дел и явно стремясь при общем крушении и крахе сделаться «вождями» и руководителями анаихически-стихийной революции, - лица эти самым беззастенчивым и провокационным образом муссируют настроения представителей руководящих и авторитетных рабочих групп (Рабочей группы Военно-промышленных комитетов), высказывая перед представителями последних уверенность свою в неизбежности уже «назревшего переворота» и утверждая категорически, как неопровержимый и им достоверно известный факт, что «армия - по их проверенным сведениям и данным - уже приготовилась и выражает намерение поддержать все выступления и требования негодующего народа».
Что подобного рода разжигание страстей не остается безрезультатным. легко видеть из все более и более революционизирующегося настроения Рабочей группы Центрального Военно-промышленного комитета, представители коей самым наивным образом начинают веровать в «силу» г.г. Гучковых, Коноваловых и Ко и признавать, по их собственным словам, что от последних именно и будет зависеть дать последний и решительный сигнал к началу «второй, великой и последней Всероссийской революции».
Как общий вывод из всего изложенного выше, должно отметить лишь один: если рабочие массы пришли к сознанию необходимости и осуществимости всеобщей забастовки и последующей революции, а круги интеллигенции - к вере в спасительность политических убийств и террора, то это в достаточной мере определенно показывает оппозиционность настроения общества и жажду его найти тот или иной выход из создавшегося политически ненормального положения.
А что положение это, как указывает все вышеизложенное, с каждым днем становится все ненормальнее и напряженнее и что ни массы населения, ни руководители политических партий не видят из него никакого естественного и мирного выхода, - говорить об этом не приходится.
ГА РФ. Ф. 102.ОО. 1917. Д. 20. Ч. 57. Л. 5-10об.
