Воспоминания В.А. Ауэрбаха о его пребывании в должности товарища министра торговли и промышленности в составе правительства гетмана П.П. Скоропадского. [1923 г.]

   

---

ПРИМЕЧАНИЯ

 

(75) Германские войска заняли Харьков 8(21) апреля 1918 г.

 

(76)  Речь идет о Центральной Раде. Подробнее см. примеч. 7.

 

(77)  Речь идет об украино-германском мирном договоре 1918 г. 2 июня 1918 г. Германия

официально признала Украинскую Державу. 24 июля 1918 г. в Германском посольстве в

Вене состоялся обмен ратификационными грамотами Мирного договора между Украинской

Народной Республикой, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и

Турцией, с другой стороны, а также украинско-германского дополнительного договора,

подписанных 9 февраля 1918 г. в Брест-Литовске. Обмен ратификационными грамотами

был произведен Чрезвычайным послом и уполномоченным министром Украинской держа-

вы В.К. Липинским и немецким исполняющим обязанности посла принцем Вильгельмом

Штольберг-Вернигороде. Также см. примеч. 17, 55, 297.

 

(78)  Летом 1917 г. Временное правительство вело переговоры с Украинской Центральной

Радой о статусе Украины, в ходе которых в Киеве было достигнуто предварительное со-

глашение между членами Временного правительства (А.Ф. Керенский, И.Г. Церетели и

М.И. Терещенко) с представителями Центральной Рады и Украинского главного военного

комитета, согласно которому Генеральный секретариат Центральной Рады признавался

высшим краевым органом власти. В свою очередь Центральная Рада временно отказы-

валась от провозглашенной ею І Универсалом 10(23) июня 1917 г. автономии Украины.

В знак протеста против этого соглашения с Центральной Радой министры-кадеты вышли из

состава Временного правительства, породив кризис правительства. Своим ІІІ Универсалом

Украинская Центральная Рада 7(20) ноября 1917 г. провозгласила федерацию с Россией.

И только ІV Универсалом сильно «полевевшая» Центральная Рада 9(22) января 1918 г.

провозгласил Украинскую Народную Республику «самостоятельным, ни от кого не зави-

симым, свободным, суверенным государством украинского народа». Также см. примеч. 138,

141, 142, 294.

 

(79)  В тексте допущена неточность – гетманский переворот совершился не 28, а 29 апреля

1918 г. 28 июля 1918 г. были арестованы на заседании Центральной Рады военный министр

А.Т. Жуковский и министр внутренних дел Ткаченко немецкими частями в связи с делом

пропавшего банкира Доброго.

29 апреля 1918 г. в Киев на конгресс Всеукраинского союза хлеборобов прибыло

6 432 уполномоченных представителя от восьми украинских губерний. Участников съез-

да (вместе с делегатами) было около 8 тыс. Для такой массы людей трудно было найти

в Киеве соответствующее помещение, и поэтому было решено собраться в здании цирка

на Николаевской улице. Заседание открылось в 11 час. утра. По предложению председа-

теля инициативной группы, селянина Кременчугского уезда на Полтавщине Николая

Гавриловича Коваленко председателем съезда был избран представитель от Киевщины

М.М. Воронович. Далее был избран президиум, в состав которого вошло по два представи-

теля от каждой губернии. Товарищами председателя были избраны А.Ю. Ракович, Л.Г. Люц

и Н.Г. Коваленко, секретарями И.В. Дуссан, В.Р. Всеволодский и С.А. Гуляницкий. В со-

став комиссии по согласованию речей в целях наилучшего использования времени вошли

М.М. Ханенко, П.М. Александров и А.А. Зноско-Боровский. (См. об этом подробнее:

Дорошенко Д. Історія України 1917–1923 рр. Т. 2. Українська Гетьманська Держава 1918 ро-

ку. Ужгород, 1930. С. 35–37.)

П.П. С коропадский вспоминал: «Наступило 29-е апреля. Встал я нарочно позднее обык-

новенного, чтобы меня оставили в покое. Съезд открылся в 11 часов дня. Предполагалось,

что 29-го апреля я еще не поеду туда, так как хотели в течение первого дня убедиться,

насколько весь этот, съехавшийся со всей Украины, народ действительно подготовлен к

перевороту, который мог окончиться далеко не так сравнительно хорошо, как это произо-

шло на самом деле. Нужно было иметь людей, готовых защищать нашу идею. Воронович

председательствовал. Я, сидя у Безаков, через своих ординарцев знал все, что происходит

у хлеборобов. Громадный Киевский цирк был переполнен до галерей. Все это были про-

стые селяне, сравнительно мало людей, одетых в пиджаки, все более в свитки. Пошли до-

клады, рисующие безотрадную картину хаоса, происходившего на местах из-за отсутствия

власти. Настроение становилось все более и более повышенным, и критика действий пра-

вительства [Рады] все жестче и жестче. Уже в час дня появились ораторы, которые докла-

дывали, что дальше так жить нельзя, что необходимо передать власть одному лицу. Тогда

я решил, что нечего откладывать до завтра то, что можно сделать сегодня. Того же мнения

был и Воронович. Мною был отдан приказ всем отрядам, не ожидая ночи, как это было

решено раньше, немедленно приступить к исполнению своих задач. Я же поехал на авто-

мобиле в цирк с Полтавцем, которого назначил генеральным писарем, и Зеленевским, в

качестве моего адъютанта. Мы вошли через боковую дверь в коридор. Всюду были рас-

ставлены караулы. Стоя в коридоре, я слышал, как какой-то оратор говорил: “Нам нужна

для спасения страны сильная власть, нам нужен диктатор, нам нужен по старому обычаю

гетман!ˮ И какой взрыв сочувствия вызвали эти слова!.. Я вошел в зал с адъютантом и сел

в маленькую боковую ложу. Следующий оратор говорил то же, что и предыдущий. Когда

он назвал мою фамилию и сказал, что предлагает меня провозгласить гетманом, вся масса

людей, находящихся в зале, как один человек, встала и громкими криками начала выражать

свое сочувствие. Такого энтузиазма я не ожидал. Меня эта встреча глубоко взволновала.

Я не принадлежу к людям, легко теряющим самообладание, и не сентиментален, но вид

плачущих от радости людей, эти взоры, обращенные ко мне, в котором хлеборобы видели

будущего защитника от переносимых ими насилий, которым они подвергались в течение

такого долгого времени, глубоко запали мне в душу. Я никогда их не забуду. Когда шум

стих, я встал и сказал несколько слов. Что я сказал, дословно передать не могу. Еще утром

я знал, что мне придется говорить, и подготовил речь, но я не ожидал, что провозглашение

меня гетманом произойдет именно так, как это случилось на самом деле. Я почему-то ду-

мал, что настроение будет более деловито спокойное, что будет баллотировка, что придется

выступить с программной речью. На самом же деле это был такой экстаз, где все услов-

ности исчезают. Я сказал, что власть принимаю, что мне дорога Украина, что власть беру

не ради себя, а для того чтобы принести пользу измученному народу, и, помню, закончил

указанием на то, что в хлеборобах, которые являются солью земли украинской, я буду ис-

кать опоры в своих начинаниях. Я, кажется, так сказал… По окончании моих слов новые

овации. Меня понесли на эстраду и тут начали качать. Наконец, кто-то крикнул: “Молебен,

на Софиевскую площадь!ˮ Бурные возгласы одобрения встретили это предложение…

Я поехал в Софиевский собор, где меня встретило духовенство. Преосвященный Никодим

благословил меня, а затем вместе с крестным ходом я вышел на площадь. Здесь отслужен

был молебен. Это были минуты, которых забыть нельзя. Сколько светлых, чистых надежд,

сколько желания работать! Преосвященный Никодим произнес прочувственную речь. Хор

грянул: “«Многи лета господину нашему, Гетману усей Украиныˮ, колокола св. Софии

гудели вовсю. Я видимо был спокоен, но в душе переживал многое». (Скоропадський П.

Спогади. С. 154–156.) О гетманском перевороте см. также примеч. 26, 312, 375.

 

(80)  Торгово-промышленный съезд представителей промышленности, торговли, фи-

нансов и сельского хозяйства проходил 15–18 мая 1918 г. в Киеве. На открытии съезда

присутствовали председатель Совета министров Ф.А. Лизогуб, министры С.М. Гутник,

А.К. Ржепецкий и Б.А. Бутенко. На этом съезде были представлены все отрасли народного

хозяйства Украины. Члены съезда стояли на позиции украинской самостоятельной дер-

жавности. На съезде был принят ряд деловых резолюции и к гетману отправлена делегация

съезда в составе председателя и членов президиума. В обращении к гетману председатель

сделал заявление от имени съезда о готовности всех представителей экономических сил

Украины способствовать образованию государственного, общественного и экономического

строя Украинской державы.

 

(81)  Осуществяляя подготовку к гетманскому перевороту, члены Украинской на-

родной громады подготовляли списки предполагаемого правительства. Задача фор-

мирования первого кабинета министров была возложена на председателя Громады

Н.Н. Сахно-Устимовича, первоначально планируемого на должность премьер-министра

нового правительства.

П.П. С коропадский в своих воспоминаниях писал: «Список партии “Украинской

громадыˮ обсуждался Николаем Николаевичем Устимовичем... Николай Николаевич

Устимович был председателем Совета министров, Любинский – министр здоровья.

Гижицкий ужасно хотел быть министром, но из-за его нрава и нескольких неминистерских

выходок этот номер не проходил. Меня предлагали в военные министры, но я отказался,

указывая, что будучи всегда строевым начальником, я предпочел бы какое-нибудь высшее

командование, а не должность военного министра, которая требует громадного знакомства

с тыловой администрацией, с ученым ведомством, с техническими военными задачами.

Бутенко предполагали на должность министра путей сообщения… Меня мучило отсут-

ствие около меня подготовленного кадра людей, способных занять министерские посты.

Хотя Николая Николаевича Устимовича я любил, он был предан моей идее, но я сознавал,

что он не годится на должность председателя Совета министров. Подходящего человека

в Киеве я не видел на этот пост. Я решил взять Устимовича с тем, чтобы впоследствии,

когда дело получит огласку и можно будет работать открыто, я ему подыщу другое почет-

ное назначение… Первые дни Гетманства были какими-то сумбурными. Поэтому теперь,

когда я хочу последовательно их описать, я положительно затрудняюсь повести плавный

рассказ. Прежде всего нужно было спешно составить Совет министров и объявить его для

всеобщего сведения. Николай Николаевич Устимович чуть ли не в первый день заболел, по

успел пригласить профессора Василенко на должность министра народного просвещения.

Таким образом, ввиду болезни председателя Совета министров, обязанности его исполнял

тот же Василенко. У меня и министров, уже вошедших в состав кабинета, была тенденция,

чтобы кабинет был как можно более украинский. Для этого Василенко хотел пригласить

министром юстиции Шелухина. Последний согласился, но на следующий день отказал-

ся, заявив, что партия социалистов-федералистов не желала, чтобы он шел, и ставила ему

условием выход из партии, чего он не захотел. Помню, что речь еще шла о Михновском

и о Лыпинском, но обоих не было тогда в Киеве. Были даже переговоры с социалистом-

федералистом Никовским для портфеля министра труда, но и он отказался. С последним,

кажется, вел еще переговоры Николай Николаевич Устимович. На должность военного

министра мне украинцы все время предлагали Грекова, и немцы первое время его тоже

хотели, но я решительно от этого отказался, уж больно он мне казался в нравственном от-

ношении ненадежным. Первые два-три дня это были бесконечные переговоры то с одним,

то с другим предполагаемым кандидатом. Пока же наличное число назначенных министров

временно взяли на себя и другие портфели… Вечером, кажется, первого же дня, ко мне яви-

лось несколько полтавцев, фамилии их не помню. Между ними был граф Капнист, быв-

ший член Государственной думы, и выставил мне целый ряд доказательств, что Николай

Николаевич Устимович не годится для должности председателя Совета министров.

Я не касался тех причин, выставленных этими господами, но сам видел, что добрейший

Николай Николаевич, будучи очень полезным во время переворота, не справится с та-

ким сложным делом. Мне было очень неприятно думать о том, что, несмотря на его по-

мощь, мне придется все же устранить его, но я чувствовал, что для пользы дела это

сделать необходимо. Когда он поправился, через несколько дней я его вызвал и сооб-

щил ему свое решение. Я ожидал протеста и обиды. Он же мне просто ответил: “Я, Вам,

пан Гетман, человек преданный. Если Вы считаете, что я не гожусь, – приказывайте.

Я лично ничего не добиваюсьˮ. Он остался со мной в хороших отношениях до последнего

дня гетманства». (Скоропадський П. Спогади. С. 139, 149, 159–161.)

При составлении кабинета Н.Н. Сахно-Устимовича с остальными должностями воз-

никли значительные трудности, что отчасти объяснялось личностью самого предполагае-

мого премьер-министра. После неудачи этого кабинета должность премьер-министра было

предложено занять Федору Андреевичу Лизогубу, который взял за основу предполагаемый

список кабинета министров, внеся в него некоторые изменения.

О подборе кандидатур для первого кабинета министров П.П. Скоропадский писал: «С

большими затруднениями через день или два у меня были следующие министры: инже-

нер Бутенко – министр путей сообщения, профессор Василенко – министр народного про-

свещения, профессор Чубинский – министр юстиции, профессор Вагнер – министр тру-

да, д[окто]р Любинский – министр здравия, Гутник, еврей, – министр промышленности,

Ржепецкий – министр финансов, Соколовский – министр продовольствия, державным

секретарем был Гижицкий. Остальные портфели были распределены временно следую-

щим образом: председателем Совета министров – Василенко, министр внутренних дел –

товарищ министра, Вишневский; военный начальник Генерального штаба – полковник

Сливинский, Морское министерство – начальник Генерального штаба, капитан Максимов,

Министерство иностранных дел – Василенко, он же и исповедания. В таком составе состоя-

лось первое заседание. Мне нужен был председатель Совета министров. Я давно уже хотел

Петра Яковлевича Дорошенко, но он отказывался, отговариваясь болезненным состояни-

ем. Я очень сожалел об его отказе. Наконец, я вспомнил о Федоре Андреевиче Лизогубе,

видном земском деятеле, впоследствии начальнике канцелярии наместника на Кавказе,

великого князя Николая Николаевича, кажется, товарище министра при Временном пра-

вительстве. Лично я его не знал, но его репутация говорила за себя. После некоторой те-

леграфной проволочки он приехал и занял предлагаемое ему место». (Скоропадський П.

Спогади. С. 161–62.) Также. см. примеч. 179, 306.

 

(82)  В первый состав кабинета министров вошли четыре представителя партии кон-

ституционных демократов – В.В. Зеньковский, занявший пост министра исповеданий,

Н.П. Василенко, министр народного просвещения, С.М. Гутник, ставший министром тор-

говли и промышленности, и занявший пост министра финансов А.К. Ржепецкий. Также см.

примеч. 95, 104, 184, 222.

 

(83)  5 августа 1918 г. на заседании Совета министров было заслушано сообщение пред-

седателя Совета министров о выходе Ю.Ю. С околовского из состава кабинета ввиду остав-

ления им поста министра продовольствия. 6 августа 1918 г. приказом по Министерству

продовольственных дел Ю.Ю. С околовский был освобожден от обязанностей министра

продовольственных дел согласно его прошению. В тот же день на эту должность был на-

значен представитель председателя Совета министров при Австро-Венгерском военном

командовании в Одессе С.Н. Гербель (с увольнением от прежде занимаемой должности).

П.П. Скоропадский так комментировал отставку Ю.Ю. Соколовского: «Соколовского

уже в середине лета пришлось сменить. Он сам, как честный и благородный человек, не

чувствовал за собой всех качеств, которые необходимы были для очистки министерства

от всех тех грабительных элементов, которые или частью заседали в нем, или присосались

к нему всякими правдами и неправдами. Был назначен Гербель, который повел дело, как

и следовало, к значительному сокращению министерства. Он начал свою деятельность с

того, что выгнал около 350 лиц, засевших там без всякого дела, немедленно просил назна-

чения следственной комиссии, которая при первом же беглом обзоре положения в мини-

стерстве возбудила около ста дел по мошенничеству, краже и беззастенчивой спекуляции».

(Скоропадський П. Спогади. С. 221.)

 

(84)  В воспоминаниях допущена ошибка. П.М. Андриевский был одним из организато-

ров восстания против гетмана П.П. С коропадского, членом Директории УНР, но в первый

состав правительства, возглавляемого В.М. Чеховским, он не входил. На пост министра

внутренних дел был назначен А.К. Мыцюк.

 

(85)  Речь идет о «Записке 10-ти». 18 октября 1918 г. председателю Совета министров

Ф.А. Лизогубу девятью министрами и державным секретарем была подана записка о не-

обходимости изменения направления внешней политики Украинской державы и про-

возглашения курса на единение с небольшевистской Россией – так называемая «Записка

10-ти». Согласно показаниям премьер-министра последнего гетманского правительства

С.Н. Гербеля Верховной следственной комиссии при Директории, «Записка десяти мини-

стров, которую подписал в числе прочих и я, была результатом обсуждения нами вопро-

сов внешней политики. Вопрос о том, что начала, положенные в этой записке, противоре-

чат началам закона “О временном устройстве Украиныˮ, на нашем частном совещании не

возникал. Я лично не возбуждал этого вопроса по причинам, уже мною выше указанным.

Записка эта должна была обсуждаться на следующий день в Совете министров, но это-

му воспрепятствовала смена кабинета, которая, однако, ни в какой связи с фактом пода-

чи этой записки не состояла, а лишь случайно совпала во времени». (ЦГАВО Украины.

Ф. 1125. Оп. 1. Д. 3. Л. 62–9.) Согласно мемуарным свидетельствам В.А. Ауэрбаха, то-

варища министра торговли и промышленности, записка была представлена на заседании

Совета министров, после обсуждения которой министрам не удалось прийти к единому

мнению, вследствие чего было принято решение пока не распространять ее. (См. документ

№ 2 настоящего издания.) Однако вопреки этому записка все-таки была опубликована в

газете «Киевская мысль» за 19 октября 1918 г. (№ 190). Сама записка была опубликова-

на министром Гутником, который не попал в состав нового кабинета. Записку подписали

17(4) октября 1918 г. заместитель председателя Совета министров, министр народно-

го просвещения, сенатор Н.П. Василенко, державный контролер Г.Е. Афанасьев, ми-

нистр финансов А.К. Ржепецкий, министр продовольствия С.Н. Гербель, министр

торговли и промышленности С.М. Гутник, министр юстиции А.Ф. Романов, министр ис-

поведаний В.В. Зеньковский, министр труда Ю.Н. Вагнер, державный секретарь сенатор

С.В. Завадский, министр земельных дел В.Г. Колокольцев.

«Записка 10-ти» была опубликована в газете «Киевская мысль» 19 октября 1918 г.

(№ 190). В ней, среди прочего, говорилось: «Накануне созыва мирной конференции,

исход которой надолго решит судьбу государственных новообразований, возникших

на пространстве бывшей Российской империи, для внешней политики Украины ста-

вится большая задача, далеко выходящая за пределы вопросов текущего дня, –во имя

своего будущего Украина не может не стремиться к участию в конференции и долж-

на явиться туда с ясно и твердо начертанной программой желательных для нее от-

ношений к другим государствам... Есть, по-видимому, деятели, которые считают, что

падение Великороссии будет полезно для развития самобытности и национальной

культуры Украины. Само собой разумеется, что самобытность и национальная культу-

ра –цель великая, но она не может быть достигнута разрушением Великороссии и дру-

гих новых государственных образований... Те, кто стремится воздвинуть между Украиной

и Великороссией стену вражды или, по крайней мере, безразличия, не ведают, что губят

Украину. Пусть все в России вокруг Украины будет слабо и ничтожно, но безопасности для

Украины этим не достичь, потому что сама она, изолированная от всего русского, не была

бы в состоянии сохранить свою экономическую независимость, свое национальное бытие

и беречь целость той культуры, в создании которой украинский народ принимал столь жи-

вое участие на пространстве русской истории... Украина своей помощью Великороссии и

своим единением с теми частями России, которые уже проявили стремление к ее воссозда-

нию, обеспечит себе спокойный расцвет, найдя друзей в других народах русского племени

и выйдя из мирового кризиса не ослабленной, а усилившейся. В единении со всеми русски-

ми государствами Украина и в отношении к остальным державам будет выступать более

самостоятельно и авторитетно, чем обособленная и одинокая. Равным образом, в этих от-

ношениях своих к остальным державам Украина не должна вести политику исключитель-

ности, а, напротив, должна, строго сохраняя договорные обязательства, иметь равно добрые

сношения со всеми культурными государствами, интересы которых не противоречат ее ин-

тересам. Война кончается, нынешние враги переходят к мирному сожительству; было бы

непростительной ошибкой не использовать время до конференции и самую конференцию

для установления дружественных связей Украины с прочими культурными государствами.

Итак, правильно понятые интересы Украины повелительно требуют, чтобы мы ради буду-

щего нашей державы в меру сил и возможности домогались раскрепощения порабощенных

большевиками частей бывшей Российской империи и способствовали воссозданию в них

государственности, опираясь на те из них, в которых государственность уже возрождается.

Такою политикою мы привлекли бы их всех к себе и усилили бы свое положение их друже-

ским сотрудничеством. В этом единении мы нашли бы пути к обеспечению нашей судьбы

при одновременном сближении с просвещенными западно-европейскими и внеевропей-

скими государствами. Такое направление внешней политики представляется единственно

ведущим украинскую державу к светлому будущему в соответствии со всем историческим

прошлым Украины».

 

(86)  Экономическое соглашение между УНР, с одной стороны, Германией и Австро-

Венгрией, с другой, было заключено 23 апреля 1918 г. Срок этого соглашения истек 1 авгу-

ста 1918 г.

2 сентября 1918 г. на заседании Совета министров были заслушаны доклады ряда ми-

нистров по вопросам заключения торгового и валютного договоров Украинской державы

с Центральными державами. Обсуждение министрами этого вопроса было продолжено

9 сентября 1918 г., а постановление по нему внесено в особый журнал Совета министров:

«Слушали: вопрос об утверждении доложенных Совету министров министрами финансов,

торговли и промышленности и продовольствия в предыдущем и в настоящем заседаниях

проектах валютного и торгового договоров, выработанных путем переговоров с представи-

телями Центральных держав и предварительно обсуждавшихся в особых комиссиях при

участии представителей подлежащих ведомств и организаций. Постановили: сознавая всю

тягость нынешнего экономического положения Украины вследствие крайнего недостатка

сырья, расстроенного транспорта, неудовлетворительности урожая и целого ряда иных

причин Совет министров считает, однако, необходимым принять на себя нравственную от-

ветственность за подписание договора, условия коего нельзя признать вполне благоприят-

ными, в глубокой уверенности, что поддержание и укрепление государственного порядка

на Украине даст ей возможность восстановить хозяйственные силы страны и выйти из пе-

реживаемых ею затруднений. На основании изложенного Совет уполномочивает подлежа-

щих министров подписать отдельные договоры, а министра торговли и промышленности

С.М. Гутника подписать общий торговый договор».

Экономический договор между Украинской державой, с одной стороны, Германией

и Австро-Венгрией, с другой, был подписан 10 сентября 1918 г. От Украинской дер-

жавы договор подписал председатель общей комиссии, министр торговли и промыш-

ленности С.М. Гутник, от Германии –посланник, действительный тайный советник

А. Мумм, от Австро-Венгрии –уполномоченный посол и тайный советник Я. Форгач. Срок

действия договора до 30 июня 1919 г., затем стороны должны были собраться для перего-

воров в мае 1919 г., чтобы заново выработать экономическое соглашение. Экономический

договор включал в себя двенадцать разделов: І–хлеб (приложения 1а –о технике получе-

ния хлеба, 1б –о приказе Министерства продовольственных дел относительно предельных

цен на хлеб продовольственный и кормовой от 31 июля 1918 г., 2 –уговор об учрежде-

нии Украинского продовольственного совета); І . –другие продовольственные продукты

(в приложениях 3а –3 –соглашения относительно скота, овец, птицы, сала, масла, сыра,

мясных консервов, яиц, сахара, спирта); III –сырье (приложение 4); IV –ввоз товаров

(приложения 5а –соглашение, касающееся угля, 5б –соглашение, касающееся поставки

минеральных и масляных продуктов, 5в –соглашение, касающееся цен на минеральные и

масляные продукты); V –финансы (приложение 6); VI –дорожные сношения (приложе-

ние 7); VII –перевозка (приложение 8); VIII –железнодорожные тарифы (приложение 9);

IX –пошлина (приложение 10); X –организация; XI –Болгария и Турция; XII –продол-

жительность договорного срока.

Например, по вопросу о поставках хлеба договор предусматривал следующие условия:

«§ 2. Сельское население Украины снабжается хлебом и масляничными семенами соглас-

но определенным законоположениям. Запасы же, необходимые для снабжения украинских

войск, войск Центральных держав, пребывающих на Украине, украинских городов, промыш-

ленных округов, железнодорожных служащих, а также предназначенные для вывоза излиш-

ков, должны поставляться исключительно Державным хлебным бюро. Самостоятельные

закупки и реквизиции со стороны войск Центральных держав должны быть, если это еще не

случилось, приостановлены, поскольку Державные хлебные бюро не в состоянии удовлетво-

рить установленную по соглашению с Военной группой “Киевˮи с О.К. Ост норму для нужд

гарнизона. Для заготовки хлеба устанавливается определенный план (дополнение к приложе-

нию 1а). Распределение заготовленного количества хлеба, масляничных семян и жмы-

ховых последует в таком отношении: 65% –для нужд Украины, включая сюда и войска

Центральных держав, пребывающие на Украине, и 35% –для вывоза в Центральные

державы... В случае если Державному хлебному бюро не удастся доставить к 1 дека-

бря 1918 г. не менее 40 миллионов, а к 15 июня 1919 г. не менее, в общем количестве,

75 миллионов пудов хлеба, то Центральные державы имеют право требовать возмещения

в виде сахара. Недостающее к указанному минимуму количество хлеба должно быть воз-

мещено сахаром в соотношении: 8 частей хлеба на 1 часть сахара вплоть до максимума –

3 миллиона пудов сахара... Центральным державам представляется право в случае, если

минимум поставляемого хлеба в размере 40 миллионов пудов не будет доставлен к 1 дека-

бря 1918 г., приступить при содействии украинского правительства, принимая во внимание

нужды самой Украины, к заготовке хлеба собственными средствами в рамках настоящего

договора». (ЦГАВО Украины. Ф. 2207. Оп. 1. Д. 1618. Л. 1–2.)

 

(87)  Согласно пунктам 7 и 8 Предварительного соглашения Украинской державы и

Всевеликого войска Донского, заключенного 7 августа 1918 г., украинской стороне над-

лежало совместно с представителями Донского правительства выработать текст дополни-

тельного соглашения по торгово-финансовым вопросам. Этот вопрос обсуждался Советом

министров 28 августа и 14 сентября 1918 г. Так, 14 сентября на заседании Совета мини-

стров было постановлено: «Предоставить министру торговли и промышленности совмест-

но с министром путей сообщения подписать дополнительный договор с правительством

Всевеликого войска Донского и привести его в исполнение, не ожидая подписания общего

договора». См. также примеч. 88.

 

(88)  18 сентября 1918 г. правительства Всевеликого войска Донского и Украинской дер-

жавы, принимая во внимание целостность экономического организма Донецкого бассейна,

с целью способствовать восстановлению и развитию Донецкой горнозаводской промыш-

ленности, согласно статьи 7, подписанного их уполномоченными в Киеве 7 августа 1918 г.

Предварительного соглашения, заключили договор о совместном регулировании вопросов,

касающихся Донецкого бассейна. С этой целью были назначены уполномоченными: прави-

тельство Всевеликого войска Донского –Юрий Николаевич Зилов, директор департамента

торговли и мореплавания; Иван Николаевич Вознесенский, директор эксплуатационного

департамента; правительство Украинской державы –Владимир Александрович Ауэрбах

(товарищ министра торговли и промышленности), Андрей Васильевич Лукашевич (това-

рищ министра путей сообщения). Стороны обязались в ближайший срок назначить по три

представителя, которые совместно с двумя представителями от Совета съезда горнопро-

мышленников Юга России образуют постоянную Украинско-Донскую комиссию по делам

донецкого топлива, имеющую свим местопребыванием г. Харьков. В договоре отмечено,

что эта комиссия будет рассматривать в целях согласования общие вопросы, касающиеся

добычи, распределения, торговли, потребления и перевозок Донецкого минерального то-

плива. (См.: ЦГАВО Украины. Ф. 2207. Оп. 1. Д. 1724. Л. 77–17 об.) Также см. примеч. 87,

100, 109.

 

(89)  Целью аграрной политики гетманского правительства было создание значительно-

го слоя среднего крестьянства как социальной основы власти, что планировалось достичь

путем предоставления земли в выкуп, но в размере не более 25 десятин на одного хозяина.

Задача наделения землей безземельных крестьян не ставилась.

 

(90)  Ф.А. Лизогуб совмещал должности председателя Совета министров и министра вну-

тренних дел до 25 июля 1918 г. См. примеч. 93.

 

(91)  Автор преувеличивает роль премьер-министра Ф.А. Лизогуба в истории с освобожде-

нием С.В. Петлюры из-под стражи осенью 1918 г. Подробности этого эпизода изложены в

воспоминаниях В.Е. Рейнбота. См. документ № 1 настоящего издания, а также примеч. 41.

 

(92)  В тексте речь идет о Украинском национальном союзе (УНС) –блоке политических

партий и общественных организаций, оппозиционных к правлению П.П. С коропадского.

Однако, по воспоминаниям Д.И. Дорошенко, в мае 1918 г. в помещении на углу Пушкинской

и Прорезной улиц был торжественно открыт Украинский клуб. См.: Дорошенко Д. Моїспо-

мини про недавнєминуле (1914–918). Ч. 2. Львів, 1923. С. 90. Далее: Дорошенко Д. Мої спомини

про недавнєминуле (1914–918). Адрес клуба: Пушкинская, 1. Сохранились три

приглашения на заседания, проходившие в Украинском клубе, адресованные С.В. Петлюре.

Например, одно из них, датированное 24 июля 1918 г.: «Председатель Украинского клу-

ба в Киеве, выражая Вам свое почтение, любезно просит Вас непременно прибыть в клуб

25 июля с. г. в 8 ч. вечера на заседание Рады старшин» (ЦГАВО Украины. Ф. 3809. Оп. 1.

Д. 2. Л. 12. Перевод с укр. яз.) Подробнее о УНС см. примеч. 234.

 

(93)  Здесь небезынтересно будет привести мнение гетмана П.П. Скоропадского о премьер-

министре своего правительства Ф.А. Лизогубе: «Председатель совета министров Федор

Андереевч Лизогуб принадлежит к известному в истории Украины роду, члены которого

играли у нас далеко не второстепенную роль… Я считал его безусловно честным человеком

и верил ему, что он сознательно никаких действий, идущих вразрез с моими желаниями,

тайно от меня не предпримет. Но у него были недостатки, главными из которых были его

большое самомнение и затем обидчивость… У Лизогуба тоже размаха, свободного творче-

ства, смелости не было, и в этом отношении он при всем своем желании быть мне полезным

не был на необходимой высоте… Он же состоял и министром внутренних дел, и здесь он

был не на месте. Впрочем, последующий министр был еще слабее, мне в этом отношении

совсем не повезло. Федор Андреевич не успевал справиться с председательством в Совете

министров и одновременно с этим считал серьезной обидой, если я ему говорил, что хо-

рошо было бы, если бы он сдал Министерство внутренних дел. У нас по этому вопросу

было чуть ли не серьезное разногласие, но потом я настоял на своем». (Скоропадський П.

Спогади. С. 162–63, 165.)

 

(94)  Предположительно, речь идет о участии Д.И. Дорошенко в Обществе для ока-

зания помощи населению юга России. После начала Первой мировой войны Д.И. До-

рошенко участвовал в работе Союза городов, а в конце 1915 г. стал одним из основателей

Общества для оказания помощи населению юга России, пострадавшему от военных дей-

ствий. Однако, как это подозревалось российской контрразведкой, помимо чисто благо-

творительных целей, Общество имело и политические цели, связанные с пропагандой идеи

самостийной Украины.

Также возможно имеется в виду вызов Д.И. Дорошенко осенью 1916 г. в Киевскую

губернскую жандармскую управу и допрос по поводу его переписки с одним из руково-

дителей Союза освобождения Украины В.И. Дорошенко и отделом Научного общества

им. Шевченко в Львове. Последний эпизод Д.И. Дорошенко описал в воспоминаниях «Мої

спомини про недавнєминуле (1914–918». С. 62–3.

Эти факты биографии Д.И. Дорошенко имели последствия в 1918 г. при назначении его

на должность министра иностранных дел правительства гетмана П.П. Скоропадского. Сам

П.П. Скоропадский вспоминал: «С министром иностранных дел было осложнение: пред-

полагался Дмитрий Дорошенко, но тут внезапно вмешались немцы. Я получил письмо, в

котором Греннер меня просил не назначать его. Оказалось, что он получил сведение, что

Дорошенко австрийской ориентации. Не знаю, насколько это правда; во всяком случае,

Дорошенко самым категорическим образом это отвергал. Он написал письмо, был у нем-

цев, и в конце концов инцидент уладился, и он вошел в состав кабинета на правах управ-

ляющего министреством, как бы на испытание». (Скоропадський П. Спогади. С. 162.)

 

(95)  Вхождение представителей кадетов в состав правительства гетмана П.П. Скоро-

падского вызывало дисскуссии среди членов партии. Еще на майской конференции 1918 г.

партией конституционных демократов были подтверждены прежний курс на верность со-

юзническому долгу и перспектива совместной с союзниками борьбы с большевистской

властью. На конференции была принята резолюция, согласно которой «члены партии не

должны и не могут вступать ни в какие соглашения и германцами и тем менее призывать их

для создания власти, установления порядка и устройства местных дел». (ГА РФ. Ф. 5779.

Оп. 1. Д. 623. Л. 5.) Однако в изменившихся условиях немецкой оккупации Украины не все

разделяли эту точку зрения. В частности, киевский комитет партии кадетов не разделял это

мнение, его же не разделял и лидер партии П.Н. Милюков, летом 1918 г. проживавший в

Киеве и поддержавший решение четерех представителей партии войти в состав правитель-

ства П.П. Скоропадского. Также см. примеч. 82, 104, 184, 222.

 

(96)  Украинская партия социалистов-федералистов (УПСФ, эсефы) –партия либе-

рально-демократического направления. Организационное оформление партии произо-

шло в июне 1917 г. из бывших членов Украинской демократическо-радикальной партии

и Общества украинских прогрессистов, которые в конце марта 1917 г. образовали Союз

украинских автономистов-федералистов, а впоследствии –УПСФ. Являлась немного-

численной элитарной партией (несколько тысяч человек). Лидеры партии: С.А. Ефремов

(председатель), А.Г. Вязлов, Ф.П. Матушевский, А.В. Никовский, В.К. Прокопович,

А.Я. Шульгин. Официальным органом УПСФ являлась газета «Нова Рада». Члены пар-

тии входили в Центральную Раду и в состав ее правительства (Генеральный секретариат и

Совет народных министров). При гетманате четыре министра-эсефа входили во второй ка-

бинет Ф.А. Лизогуба: А.И. Лотоцкий, М.А. С лавинский, А.Г. Вязлов, П.Я. С тебницкий. Во

время Директории УНР эсефы также занимали министерские и дипломатические долж-

ности. Так, один из лидеров партии В.К. Прокопович возглавлял Совет народных мини-

стров УНР. В 1923 г. в эмиграции УПСФ была переименована в Украинскую радикально-

демократическую партию, которую возглавил А.И. Лотоцкий.

 

(97)  28 мая 1918 г. для проведения переговоров в Киев прибыла кубанская делегация, ко-

торую воглавлял глава Кубанской Законодательной Рады Н. Рябовол. Целью делегации

было заручиться военной и политической поддержкой Украинской державы в борьбе про-

тив большевиков. Не менее важным для Кубани был и вопрос о продовольственном снаб-

жении. Летом 1918 г. украинская делегация посетила Кубань с ответным визитом, имея

целью ознакомление на месте с кубанскими военными силами. Однако окончательная до-

говоренность между Кубанью и Украиной так и не была достигнута.

 

(98)  Подробнее о переговорах Украинской державы и РСФСР см. примеч. 21 и 47.

 

(99)  Видимо, речь идет об Адаме Александровиче Свицыне, горном инженере, главноу-

правляющем заводами и рудниками Новороссийского общества (в Юзовке). А.А. С вицын

как представитель Министерства торговли и промышленности вошел в состав украинской

делегации на переговорах по заключению мирного договора между РСФСР и Украинской

державой. Одновременно он был назначен заместителем председателя Экономической

комиссии, созданной при Украинской делегации. (См.: ЦГАВО Украины. Ф. 2607. Оп. 1.

Д. 12. Л. 4 об.; там же. Д. 1. Л. 108; там же. Д. 11. Л. 17–8.)

 

(100)  Делегация донского атамана П.Н. Краснова под руководством генерала Свечина

(глава делегации) и генерала А.В. Черячукина (заместитель) прибыла в Киев вскоре после

гетманского переворота, 11 мая 1918 г. Позже генерал А.В. Черячукин получил полномо-

чия посла Всевеликого войска Донского при Украинской державе. В его задачи входило

установление тесных политических и экономических контактов с Украиной. В резуль-

тате переговоров, 8 июля 1918 г. Украинская держава и Всевеликое войско Донское под-

писали договор, по которому признавался взаимный суверенитет и самостоятельность.

Договор устанавливал границу между ними (между Екатеринославской, Харьковской и

Воронежской губерниями и в районе Мариуполя). Также договором предусматривались

взаимные поставки: из Украины лес и металлопродукция, с Дона –продовольствие; а так-

же оговаривалось обеспечение прав украинского населения, проживающего на территории

области Всевеликого войска Донского. Одновременно создавалась комиссия, призванная

разработать правило товарооборота и финансовых операций между Доном и Украиной и

главным образом условия совместного использования Донского угольного бассейна.

П.П. Скоропадский в своих воспоминаниях описывает историю взаимоотношений

Украинской державы с Доном следующим образом: «По Брест-Литовскому договору

Германия признала Украину в этнографических границах. Это был основной принцип для

будущего, по мнению господ, участвовавших в подписании Брест-Литовского договора,

которым нужно будет руководствоваться при проведении украинских границ. Получался

абсурд, но об этом украинские дипломаты мало беспокоились. С одной стороны, оказы-

валось, что Украина въезжала в самое сердце Области Войска Донского, захватывая при

этом Ростов, таким образом Дон отрезался окончательно от моря… Через день или два по

ко мне приехал с Дона офицер с собственноручным письмом от Краснова, в котором по-

следний сообщал мне, что он атаман, вся власть у него, что Дон объявил себя самостоя-

тельным до восстановления России. Причем Краснов просил спешного выяснения вопроса

о границах, надеясь, что, несомненно, Украина поймет законные желания Дона… Краснов

не ждал: вслед за письмом, через несколько дней прибыло в Киев посольство во главе с

генералом Свечиным. В составе его был генерал Черячукин, представитель промышлен-

ности, железнодорожного дела и другие. Все эти господа возбудили целый ряд вопросов,

но самым главным было разрешение вопроса о границах. Тут, при разговоре, выяснилось,

что казаки со своей стороны запрашивают тоже невозможное… Свечин, так ничего от меня

не добившись, уехал… Заместителем его был генерал Черячукин, очень спокойный, умный

и доброжелательный человек. Он по окончании миссии остался представителем Дона при

украинском правительстве. Я постоянно с ним встречался и до последнего дня не изме-

нил составившееся у меня о нем мнение, что лучшего представителя от Дона нам не нужно

было. Дело о границах тянулось очень долго, у нас требования стали не такие повышенные.

Тогда, пригласив [к] себе специалистов по угольному району, выяснив себе окончательно

наши желания с Федором Андреевичем Лизогубом, я вызвал Черячукина и сказал ему, что

необходимо убедить своих к таким уступкам, и он согласился. Через несколько дней под

моим председательством было заседание, и все разрешилось благополучно. Соглашение

было полное. Комиссиям оставалась лишь разработка деталей, главным образом по торго-

вым и железнодорожным вопросам». (Скоропадський П. Спогади. С. 234–35, 236–37.)

После наметившегося ухода германских войск с территории Украины и возрастания

угрозы со стороны Советской России между Украинской державой и Доном обсуждалась

возможность установления федеративной связи для совместных действий против больше-

виков. 3 ноября 1918 г. состоялась личная встреча гетмана П.П. С коропадского с атаманом

Войска Донского П.М. Красновым на станции Скороходово (недалеко от Полтавы). Во

время встречи был поднят вопрос о взаимопомощи в борьбе с большевиками, однако до

федерации дело не дошло. П.П. С коропадский писал, что результат поездки был громад-

ный как для Дона, так и для Украины: «Чтобы никто нам не мешал, мы решили съехаться

в Скороходове, небольшой станции между Полтавой и Харьковым. В течение нескольких

дней до поездки я себя чувствовал больным, но все надеялся поправиться, а тут вышло так,

что накануне выезда меня хватила сильная инфлуэнция. Было поздно откладывать свида-

ние, так как мне дали знать, что Краснов уже выехал. Я дошел до вагона и сел и только к

моменту свидания поднялся для встречи с Красновым. Во время завтрака я провозгласил

тост за здоровье Краснова, он же, увлекшись, ответил мне очень красивой речью, которая,

к сожалению, совсем не совпала с тем внутреннием и внешним политическим официаль-

ным курсом, которого придерживалась Украина. Мы решили энергично друг другу помо-

гать в борьбе с большевиками, Украина шла на широкую помощь и деньгами, и военным

снаряжением». (Там же. С. 306.) Поездка имела и свои скандальные последствия в связи

с появлением в печати содержания речи П.М. Краснова, высказавшегося в смысле восста-

новления единой и неделимой России, что расходилось с тогдашним курсом правительства

гетмана. Также см. примеч. 87, 88, 109.

 

(101)  Экономическое соглашение между УНР, с одной стороны, Германией и Австро-

Венгрией с другой, было заключено 23 апреля 1918 г., его срок истекал только 1 августа

1918 г., в силу чего гетманское правительство фактически наследовало этот договор.

Собственное экономическое соглашение между Украинской державой П.П. Скоропадского,

с одной стороны, Германией и Австро-Венгрией, с другой, было подписано только 10 сен-

тября 1918 г. Последний договор был более выгоден для Украины и не содержал пункта о

хлебной монополии. Подробнее содержание договоров см. примеч. 86.

 

(102)  С.Н. Гербель сменил Ю.Ю. С околовского на должности министра продовольствен-

ных дел еще в составе первого кабинета министров Ф.А. Лизогуба. Этот пост он сохранил

за собой и во втором кабинете. Подробнее об этом эпизоде см. примеч. 83.

 

(103)  Министр юстиции гетманского правительства М.П. Чубинский являлся привержен-

цем идеи «особого украинского народа», получившей свое растространение среди киевской

интеллигенции после февральской революции в 1917 г.

 

(104)  В тексте документа допущена ошибка. В первом составе кабинета министров было

только четыре представителя партии конституционных демократов. Членами гетманско-

го правительства были министры-кадеты Н.П. Василенко, А.К. Ржепецкий, С.М. Гутник и

В.В. Зеньковский.

Вопрос о возможности вхождения членов партии в состав правительства самостий-

ной Украины обсуждался на делегатском съезде партии народной свободы на Украине,

который проходил в Киеве с 26 по 27 апреля 1918 г. Председателем съезда был избран

Д.Н. Григорович-Барский. Съезд признал «принципиално допустимым» вхождение членов

партии в состав гетманского правительства, хотя это противоречило основному стратеги-

ческому направлению партию, утвержденному на майской 1918 г. конференции партии в

Москве. В изменившихся условия члены партии, оказавшиеся на территории Украины,

приняли решения, принципиально отличные от общепартийного направления. Подробнее

об этом см. примеч. 95, 10, 156, 184, 222.

 

(105)  Речь идет о министре народного здравия и попечения В.Ю. Любинском, который

принадлежал к группе министров, проводивших «украинизаторскую» политику в возглав-

ляемых ими министерствах.

 

(106)  В воспоминаниях рассказывается об одном из трагических эпизодов Первой миро-

вой войны, связанном с судьбой флота бывшей Российской империи.

В связи с приближением германской армии к Севастополю, после заключе-

ния Брест-Литовского мира, командующий Черноморским флотом вице-адмирал

М.П. Саблин увел лучшую часть флота в не приспособленный под стоянки кораблей

г. Новороссийск. Получив от В.И. Ульянова (Ленина) приказ о потоплении флота в

июне 1918 г., М.П. Саблин выехал в Москву, надеясь уговорить большевиков отменить

приказ, но был арестован и затем бежал в Вооруженные силы Юга России (ВСЮР).

В результате этого судьба Черноморского флота осталась нерешенной. Подчиненные

М.П. Саблина ввиду его отсутствия обратились к гетманскому правительству с просьбой

принять в свое ведение Черноморский флот. Однако скованное германско-украинским

мирным договором, согласно которому Украине не разрешалось иметь собственную ар-

мию, гетманское правительство ответило отказом. Правительство Украинской державы

попыталось по-своему решить судьбу остатков российской флота, создав должность то-

варища военного министра по морскому делу, которую занял капитан Максимов. Однако

из-за неопределенности отношений по этому вопросу с немецким командованием разре-

шить проблему Черноморского флота правительству Украинской державы не удалось. Это

сделали союзнические войска, вошедшие в Севастополь осенью 1918 г. В апреле 1919 г.

тот же М.П. Саблин, занявший пост командующего судов и портов ВСЮР, в связи с ухо-

дом французской эскадры из Севастополя добился от союзников передачи ряда кораблей

Черноморскому флоту под командование главнокомандующего ВСЮР, после чего привел

их в Новороссийск.

 

(107)  На заседании Совета министров Украинской державы от 9 июля 1918 г. рассма-

тривался вопрос о проведении 10 июля 1918 г. в Софийском соборе панихиды по гетману

Мазепе. В начале заседания председатель Совета министров Ф.А. Лизогуб сообщил каби-

нету об обращении к нему общества «Батькiвщина» с заявлением, в котором указывалось

правительству на необходимость признать 10 июля –день памяти гетмана Мазепы, нацио-

нальным праздником, в этот день не проводить в правительственных учреждениях занятий,

в также было обращено внимание на необходимость проведения панихиды в Софийском

соборе. Ф.А. Лизогуб также ознакомил кабинет со взглядом высших украинских церков-

ных властей в лице митрополита Киевского и Галицкого Антония на саму возможность

проведения панихиды. Владыка Антоний в беседе с гетманом и председателем Совета ми-

нистров высказался в том смысле, что с канонической точки зрения служение панихиды

по гетману Мазепе недопустимо, поэтому всякий священнослужитель, в каком бы сане он

ни был, за совершение такой панихиды подлежит церковному суду. Вместе с тем влады-

ка Антоний изъявил свое согласие подписать телеграмму гетмана к патриарху, поскольку

только после соответствующего разрешения со стороны патриарха всякие препятствия со

стороны духовной власти к совершению панихиды отпадут. Обменявшись по этому вопро-

су мнениями, министры единогласно решили, что день памяти гетмана Мазепы националь-

ным праздником считать нельзя, в силу чего нет никаких оснований для отмены занятий

в правительственных учреждениях. Вместе с тем Совет министров признал возможным

предоставить начальникам ведомств право освободить служащих, желающих помолиться

на панихиде по гетману Мазепе, от занятий и дать возможность посетить панихиду, с тем,

чтобы по окончании ее все они вернулись к исполнению своих служебных обязанностей.

Далее Совет министров постановил, что никакие уличные манифестации ни при каких

обстоятельствах недопустимы. В заключение Совет министров признал нежелательным с

точки зрения кабинета присутствие кого-либо из его членов на панихиде. (См.: ЦГАВО

Украины. Ф. 1064. Оп. 1. Д. 6. Л. 90–0 об.)

 

(108)  Речь идет о взрыве 6 июня 1918 г. артиллерийских складов в предместье Киева

Зверинце. Согласно правительственному сообщению, «6 июня 1918 г., в 10 часов 10 минут

утра со стороны Зверинца, где расположены склады взрывчатых веществ и военного сна-

ряжения, раздался взрыв большой силы. По-видимому, причиной первых взрывов было

самовозгорание ракет и пиротехнических мастерских. Вскоре от детонации последовал

ряд дальнейших взрывов на соседних складах. От разлетающихся снарядов и горящих об-

ломков возникли пожары. Немедленно на место взрыва прибыли все власти. Угрожаемый

район оцеплен войсковыми частями и державной вартой, приняты все меры к недопуще-

нию грабежей и мародерства. Скорая помощь и санитарные отряды энергично работают,

вызваны все пожарные части. Место пожарища посетил в сопровождении председателя

Совета министров пан Гетман и лично давал руководящие указания. Злонамеренными ли-

цами распространяются всевозможные ложные слухи, способные породить тревогу среди

мирного населения. Объявляется: 1) Опасности от распространения удушливых газов не

имеется, и соответствующие слухи ни на чем не основаны. 2) Прокурором судебной па-

латы сделано распоряжение о немедленном приступе к предварительному следствию.

3) Приняты все меры для охранения общественного порядка и безопасности, и попытки

нарушения их будут пресечены всеми находящимися в распоряжении Правительства ме-

рами. 4) Пан Гетман предложил Совету министров ассигновать 500 000 руб. на первую по-

мощь пострадавшим». (Правительственное сообщение // Киевская мысль. 7 июня 1918 г.)

В результате взрыва погибли около 200 человек, более 8 300 были ранены и контужены.

Также были разрушены 1 088 жилых и 1 290 хозяйственных построек.

О взрыве на Зверинце П.П. С коропадский вспоминал: «Утром я одевался и соби-

рался идти брать ванну. В комнате у меня был лишь мой слуга. Вдруг, сильный шум

и звон от разбитых стекол в окнах моей спальни, посыпалась с потолка штукатурка...

Я наскоро оделся и хотел выйти из комнаты. Когда я подошел к двери, раздался второй

взрыв: дверь с треском распахнулась и ударила меня в голову... Взрывы начали повторять-

ся со страшной силой, и все это перешло в какой-то рев. Я оделся и пошел телефонировать,

требуя объяснений. Оказалось, что взрывались пригородные склады взрывчатого материа-

ла и снарядов на Зверинце. В первое время люди не могли дать себе отчета в том, что проис-

ходит. Все полагали, что взрывается вблизи от них, и спешили уходить... После первого смя-

тения все пришло в порядок. Взрывы еще продолжались, но с меньшей силой. Я пригласил

Лизогуба, который пришел ко мне, поехать со мной на место несчастья... Картина нам пред-

ставилась действительно ужасная: громадная площадь Зверинца, застроенная небольшими

домиками, представляла сплошной пожар, причем в различных местах не переставали раз-

даваться сильные взрывы. Все, что возможно было мобилизовать для оказания помощи,

было использовано. Причину взрыва, несмотря на серьезные расследования, установить

не удалось. Официальная версия такова: еще во время войны в Зверинце складывались

без всякой сортировки большие партии взрывчатых веществ и снарядов. Предполагается,

что первоначальной причиной несчастья было самовозгорание ракет, находящихся вбли-

зи от партии снарядов, которые взорвались, а уже потом от детонации начались взрывы

в ближайших складах, все более и более увеличиваясь. Неофициальная версия: это дело

большевиков. Очевидно, это вернее, потому что многие дома погибли из-за того, что рабо-

чие, жившие в них, хранили там растасканные ими же снаряды. Потери и людьми, и имуще-

ством были очень велики... В Киеве благодаря принятым серьезным мерам удалось предот-

вратить повторение таких несчастий, но в Одессе через некоторое время стали происходить

взрывы такие же, как у нас». (См.: Скоропадський П. Спогади. С. 216–18.)

 

(109)  Речь идет о дополнительном секретном соглашении между Украинской державой и

Всевеликим войском Донским, согласно которому «Украинское правительство обязуется

в кратчайший срок снабдить Всевеликое войско Донское вооружением и предметами воин-

ского и санитарного снаряжения по примерному нормальному расчету на три корпуса, при-

чем означенное вооружение выдается из числа оставшегося имущества, сверх количества

необходимого для укомплектования числа Украинских войск, установленного по соглаше-

нию с Центральными державами. Подписали: Председатель Совета министров Украинской

державы Ф. Лизогуб, Уполномоченный Всевеликого Войска Донского генерал-майор

А. Черячукин, Председатель Украинской мировой делегации, сенатор С. Шелухин, ми-

нистр иностранных дел Украинской державы Д. Дорошенко». (ЦГАВО Украины. Ф. 3766.

Оп. 1. Д. 126. Л. 4.)

 

(110)  Вопрос о поиске внешних союзников особенно остро встал для правительства гет-

мана П.П. Скоропадского после провозглашения курса на союз с Россией при образовании

третьего кабинета министров. Именно тогда вновь были подняты вопросы об установлении

связей с Всевеликим войском Донским, с Кубанским, Астраханским, Терским войсками и

главным образом с Добровольческой армией.

Министр иностранных дел Г.Е. Афанасьев, который возглавлял Министерство ино-

странных дел в третьем кабинете гетмана П.П. Скоропадского, 20 ноября 1918 г. от-

правил телеграммы к правительствам Дона, Кубани, Терека, Грузии и представителю

Добровольческой армии с предложением о проведении конференции в Киеве по вопросам,

связанным с борьбою с большевиками и с последующим восстановлением России. В связи

с этим А.И. Деникин вспоминал: «Все попытки гетмана самостоятельной и враждебной в

отношении России Украины я считал бесцельными. Но когда мининдел нового украинско-

го правительства Афанасьев в телеграмме ко мне (3 ноября) заявил, что “украинские силы

в согласии с Доном и параллельно с Добровольческой армией направляются на борьбу с

большевиками и на восстановление единства России”, я ответил тотчас же: “Раз Украина

стала на путь русской государственности, представляется необходимым войти в соглаше-

ние по вопросам единого фронта, единого командования –для борьбы с большевиками

и единого российского представительства на международном когрессе”». (Деникин А.И.

Гетманство и Директория на Украине // Революция на Украине по мемуарам белых. М; Л.,

1930. С. 165–66; далее: Деникин А.И. Гетманство и Директория на Украине.)

Об этой телеграмме упоминал и А.И. Деникин в «Очерках русской смуты»: «В середине

ноября от донского правительства получена была вторая телеграмма Афанасьева, повто-

ряющая предложение гетмана о съезде в Киеве…». (Деникин А.И. Очерки русской смуты.

Париж, 1921–926. Т. 4. С. 191; далее: Деникин А.И. Очерки русской смуты.) Текст отправ-

ленной телеграммы был таков: «Выступая на борьбу за восстановление единства России и

за освобождение ее от большевиков, в полном согласии с Вами и с другими правительствами

государств, образовавшихся на территории бывшей Российской империи, Правительство

Украины полагает, что было бы теперь своевременно представителям Дона, Кубани, Терека,

Добровольческой Армии и Грузии собрать их представителей в Киеве для обсуждения во-

просов, связанных с восстановлением единства России и будущего существования ее. Ради

осуществления этой мысли я обращаюсь к Правительству вашей державы с приглашением

послать вашего делегата в Киев на совещание по указанным вопросам, причем я льщу себя

надеждою, что такое совещание придет к соглашению, которое в значительной степени об-

легчит нашу общую задачу. Предметом обсуждения предполагаемой конференции явля-

ются следующие вопросы: 1) установление общего единообразного плана борьбы с боль-

шевизмом как на внешних границах, так и внутри государств и областей, участвующих в

конференции; 2) установление общего основания для разрешения вопросов, касающихся

отношений государственных единиц, участвующих в конференции: а) к нейтральным стра-

нам, б) к Державам согласия, в) к Германии и бывшим ее союзникам и г) ко всем вопросам,

касающимся водворения порядка в остальных частях России и установления в ней прочной

государственной власти. Ввиду неотложности разрешения этих вопросов является необхо-

димым назначить открытие этой конференции на наивозможно ближайшее время. Покорно

прошу не оставить меня сообщением о вашем взгляде на интересующие Украину вопро-

сы о конференции. Министр иностранных дел Украинской державы». (ЦГАВО Украины.

Ф. 3766. Оп. 1. Д. 146. Л. 8, 12.) 2 декабря 1918 г. министром Г.Е. Афанасьевым была от-

правлена повторная телеграмма с сообщением, что собрание участников конференции на-

значено на 18 декабря 1918 г. по новому стилю в г. Киеве.

В своих «Очерках» А.И. Деникин вспоминал: «Ген. Драгомиров послал ответ о нашем

согласии участвовать в съезде, но с указанием: 1) что ввиду военной обстановки (к Киеву

подступал Петлюра) как место съезда предпочтительнее Екатеринодар или Симферополь;

2) что Добровольческая армия не имеет никаких оснований пересматривать свои отноше-

ния к союзникам и 3) что участие грузинского правительства, враждебного к России и к

Добровольческой армии, недопустимо. Эта телеграмма в Киеве не была еще, очевидно, по-

лучена, когда Афанасьев разослал третью с указанием срока съезда на 5 декабря (здесь по

старому стилю. –П ри ме ч. с ос та ви те ле й). На этом наши сношения пресеклись, так как од-

новременно радио принесло известие, что гетман отрекся от власти, и белый Киев агонизи-

рует». (Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 4. С. 192–93.) Нельзя не отметить и чисто

субьективные причины затягивания переговоров с гетманским правительством, связанные

с личной неприязнью генерала А.И. Деникина к гетманскому режиму. Недальновидность

такой политики самым пагубным образом отразилась как на судьбах гетманата, так и на

судьбах Добровольческой армии.

 

(111)  Отношения Украинской державы и Добровольческой армии складывались край-

не сложно. Гетман П.П. Скоропадский поддерживал частные связи с командующим

Добровольческой армией М.В. Алексеевым, выполняя отдельные его просьбы и снаб-

жая его войска снаряжением. Сменивший М.В. Алексеева генерал А.И. Деникин, не-

приязненно относившийся к «самостийному» гетману, практически полность свел

все отношения на «нет». Уже в эмиграции П.П. Скоропадский так писал об этом:

«С Алексеевым я был в частной преписке. Писал ему как-то, прося принять меры, касаю-

щиеся моего личного имущества, он мне очень любезно ответил. Затем он неоднократно

обращался ко мне с просьбой просить немцев освободить офицеров его армии, которые

были ими арестованы по подозрению в том, что являются агентами Антанты на Украине

и вербуют себе части. Я ему помогал насколько мог, офицеры были освобождены. Затем,

как я уже говорил, в смысле оружия, патронов и снарядов, я шел навстречу его армии.

У меня был список всех офицеров его армии, находящихся на территории Украины… Затем

Алексеев умер. Узнавши это, я отслужил торжественную панихиду в своей домовой церк-

ви, о чем приказал сообщить в прессе. Его заменил Деникин. Отношения сразу изменились,

началась сильнейшая агитация среди офицеров против меня и против формируемых мной

частей, чтобы офицеры не поступали в эти части… Тогда, видя, какой оборот принимает это

дело, я назначил служившего у нас в генеральном штабе полковника Кислова и послал его

своим представителем к Деникину. Кислова я лично принял, подробно объяснил ему по-

ложение дела. На меня он произвел очень хорошее впечатление, тем более я считал его под-

ходящим, что он был бывший начальник штаба Корнилова. Я ждал присылки ко мне такого

представителя, но он ко мне не явился. Хотя я знал, что был неофициальный представитель

Деникина в Киеве, но он работал как бы в подполье. Изменение к лучшему в этом деле не

последовало до конца гетманства». (Скоропадський П. Спогади. С. 238.)

Иную точку зрения на взаимоотношения Украинской державы П.П. Скоропадского и

Добровольческой армии излагает генерал А.И. Деникин: «До конца сентября гетман не де-

лал никаких шагов для сближения. Только с изменением положения центральных держав

9 и 11 октября н. ст. гетман при посредстве своего адъютанта гр. Олсуфьева устроил встре-

чу с представителем Киевского добровольческого центра, Неймирком, причем уверял по-

следнего в своей русской ориентации, в необходимости личины самостийности как “един-

ственной оппозиции большевизму” и в расположении своем к Добровольческой армии.

Неймирок не получил никаких указаний от моего штаба и вел беседу от себя лично. В на-

чале октября в Екатеринодар приехал Шидловский и от имени гетмана предложил помощь

оружием и снаряжением на условиях отказа моего от союзнической ориентации и призна-

ния “нейтралитета” в отношении Германии…». (Деникин А.И. Гетманство и Директория на

Украине. С. 165.) О взаимоотношениях Украинской державы с Добровольческой армии

также см. примеч. 110, 263.

 

(112)  Особое совещание при генерале А.И. Деникине, официальное название «Особое со-

вещание при главнокомандующем Вооруженных сил Юга России» –законосовещательный

и распорядительный орган, действующий при главнокомандующем Вооруженными сила-

ми на Юге России генерале А.И. Деникине в 1918–919 гг. Особое совещание выполняло

функции правительства на территории, подконтрольной войскам Добровольческой армии

и Вооруженных сил Юга России. Создано 31 августа 1918 г. в Екатеринодаре как высший

орган гражданского управления при верховном руководителе Добровольческой армии ге-

нерале М.В. Алексееве. На обсуждение Особого совещания должны были поступать все

законодательные предложения, за исключением лишь отдельных; все правительственные

мероприятия общегосударственного значения; все предложения о замещении высших граж-

данских должностей центрального и местного управления, за исключением должностей на-

чальников управлений. Постановления Совещания председатель предоставлял на утверж-

дение главнокомандующему. Первоначальное положение о Совещании было составлено

по наброску В.В. Шульгина и утверждено генералом М.В. Алексеевым 18 августа 1918 г.

Совещание возглавлял генерал А.М. Драгомиров (помощник главнокомандующего

по политической части), а после его ухода 12 октября 1919 г. генерал А.С. Лукомский.

Совещание начало свою работу 28 сентября 1918 г. С вступлением в должность главно-

командующего Вооруженных сил Юга России генерала А.И. Деникина в октябре 1918 г.

Совещание было преобразовано в совещательный орган в области законодательства и

верховного управления. По «Положению об Особом совещании» от 15 февраля 1919 г.

оно выполняло функции дореволюционных Совета министров и Государственного совета.

Особое совещание упразднено было А.И. Деникиным 30 декабря 1919 г. в связи с его преоб-

разованием в Правительство при главнокомандующем Вооруженных сил Юга России.

 

(113)  Грамота гетмана, опубликованная сразу же после государственного переворота

30 апреля 1918 г., утверждала украинский язык в качестве государственного языка, но де-

лала это несколько неопределенно. Можно только гадать о причине недостаточно четких

формулировок, однако и правительственное сообщение, разъясняющее грамоту гетмана и

опубликованное 10 мая 1918 г., не прояснило этот вопрос. В нем говорилось: «Грамота гет-

мана, положившая начало новой эпохе в истории государственной жизни Украины, свиде-

тельствует о том, что не может быть речи о стремлении нового правительства к подавлению

украинской национальности, ее языка, культуры и государственности. Напротив, прави-

тельство, избегая насилий и радикальных перемен, будет в то же время твердо проводить в

жизнь идею дальнейшего и всестороннего развития украинской национальной культуры,

обеспечения прав украинского языка в школах, в государственных и общественных учреж-

дениях и укрепления всех форм украинской государственности». (Правительственное со-

общение // Киевская мысль. 12 мая 1918 г.)

Провозглашение федерации с небольшевистской Россией 14 ноября 1918 г. вновь по-

ставило вопрос о статусе русского языка, который, однако, так и не был окончательно ре-

шен третьим кабинетом министров. Так, уже 15 ноября 1918 г. при рассмотрении проекта

правительственного сообщения Советом министров был поставлен вопрос о равноправии

украинского и русского языков, о чем свидетельствует запись в журнале заседаний Совета

министров: «Постановили: Заслушанный проект правительственного сообщения одобрить

в редакции, при сем прилагаемой. Вопрос о равноправии украинского и русского языков,

отношение к которому кабинета в Правительственное сообщение Советом министров

постановлено не включать, обсудить в одном из заседаний Совета на будущей неделе».

(ЦГАВО Украины. Ф. 1064. Оп. 1. Д. 7. Л. 45.)

В своих воспоминаниях П.П. Скоропадский писал: «Я лично считаю, что державным

языком на Украине должен был украинский, но ничего не имел против того, чтобы со вре-

менем оба языка, т. е. русский и украинский, были равноправны. К этому шло, и боязнь не-

которых украинцев, что русский язык затрет украинский, по-моему, показывает отсутствие

веры в Украину». (Скоропадський П. Спогади. С. 258.)

 

(114)  В эмиграции гетман П.П. Скоропадский так описал создание самостоятельной ар-

мии Украинской державы: «В смысле создания армии в первое время дело обстояло очень

плохо. Здесь я тоже принимаю большую долю вины на себя… При первом моем разговоре

о формировании армии генерал Греннер сказал мне: “К чему Вам армия? Мы находим-

ся здесь, ничего противного Вашему правительству внутри страны мы не разрешим, а в

отношении Ваших северных границ Вы можете быть вполне спокойны: мы не допустим

большевиков. Образуйте себе небольшой отряд в две тысячи человек для поддержания по-

рядка в Киеве и для охраны Вас лично”. Меня это очень смутило. Я приказал произвести

набор среди хлеборобов и решил сформировать Сердюкскую дивизию, начальником ко-

торой немедленно же назначил бывшего у меня начальника дивизии, во всех отношениях

выдающегося военного и видного человека, генерала Клименко. Дивизия, конечно, должна

была быть доведена до нормального состава. На первое время предполагалась численность

в 5000 человек». (Скоропадський П. Спогади. С. 179.)

В целом вооруженные силы Украинской державы составляли: дивизия, располагав-

шаяся в Харькове, Сердюкская дивизия, охранные и пограничные сотни (первые несли

полицейскую служду в губерниях, вторые пограничную службу на западных границах),

1-я Украинская дивизия и так называемые сечевики. Костяком вооруженных сил гетмана

должна была стать Сердюкская дивизия, формировавшаяся из крепких крестьян –земель-

ных собственников в июне–сентябре 1918 г. После изменения политического курса прави-

тельства гетманата на федерацию с Россией создание самостоятельной армии приобрело

для Украинской державы особое значение. В октябре–ноябре 1918 г. были предприняты

попытки формирования так называемых Южной и Северной армий, которые, однако, так и

не были окончательно сформированы. Подробно процесс создания гетманом вооруженных

сил описан в воспоминаниях генерала В.Н. Посторонкина (см. документ № 10 настоящего

издания). Также см. № 19, 28, 412.

 

(115)  Речь идет о смене 19 октября 1918 г. первого кабинета министров Ф.А. Лизогуба.

Подробнее о причинах смены и о новом составе кабинета министров см. примеч. 30, 31.

 

(116)  «Хай живе вільна Україна» –«Да здравствует свободная Украина» –один из ло-

зунгов украинских национальных организаций, активно использовавшийся в 1917 г. как

лозунг самостийной украинской государственности.

 

(117)  Фронт болгарской армии был прорван войсками союзников в сентябре 1918 г.

Перемирие с Болгарией было заключено 29 сентября 1918 г. В отношении же Турции речь

идет о Мудросском перемирии, подписанном между Турцией и Антантой 30 октября 1918 г.

на борту британского крейсера «Агамемнон». См. также примеч. 52.

 

(118)  Имеется в виду «Записка 10-ти», опубликована в газете «Киевская мысль»

(№ 190 от 19 октября 1918 г. С. 2). О записке см. примечание № 85.

 

(119)  Ноябрьская революция –революция в Германской империи в ноябре 1918 г.

Революция началась с ряда восстаний матросов в портах Вильгельмсхафене и Киле и через

несколько дней охватила уже всю Германию. 9 ноября 1918 г. кайзер Вильгельм II был вы-

нужден принять решение бежать из страны. В тот же день Германия была провозглашена

республикой. У власти встали представители социал-демократической партии (СДПГ). Их

правление известно под названием Веймарской республики.

 

(120)  Капитан французской армии Эмиль Энно являлся французским консулом в Киеве,

куда бы послан с особыми полномочиями в качестве представителя держав Антанты на

Украине в ноябре 1918 г. Именно по его инициативе было собрано Ясское совещание пред-

ставителей стран Антанты и российских политических и общественных кругов в ноябре

1918 г., на котором обсуждались возможности помощи союзниками антибольшевистским

силам на территории бывшей Российской империи. После того, как его проект по оказанию

общего сопротивления большевикам силами союзников не состоялся, он был отозван из

Киева и переехал в Одессу, где попытался собрать местное правительство из числа участ-

ников Ясского совещания. Но уже в марте 1919 г. он был отозван во Францию по причине

расхождения с официальным правительственным курсом в отношении будущего России.

Уже в эмиграции П.П. Скоропадский вспоминал: «Господин Эно начал хорошо, он из-

дал два объявления. В которых он как представитель Держав согласия заявляет, что держа-

вы эти будут поддерживать гетманское правительство и порядок, что всякая попытка идти

против этих желаний Ententeʼы будет подавляться оружием. Он лично говорил со многи-

ми из Киевского центрального правительства… Мы получили сообщение, что к первому

декабря прибудут крупные французские части в Одессу, румыны же должны двигаться к

Жмеринке. Потом было официальное сообщение о движении на Украину 8 корпусов войск

Ententeʼы различных национальностей». (Скоропадський П. Спогади. С. 311.) Также см.

примеч. 54, 69, 74, 121, 438.

 

(121)  В архивах есть интересный доклад Котлецова А.А. «Французский консул Ено о

Киевских событиях 1918 г.». Оценки присходяшего Котлецовым полностью совпада-

ют с описанием В.А. Ауэрбаха (ГА РФ Ф. 5881. Оп. 1. Д. 352). В своих воспоминаниях

П.П. Скоропадский так описывал переговоры с французским послом Энно: «Положение

становилось тяжелым, а мне все пели, что Энно едет. Додумалось даже до того, чтобы обезопасить

путь Энно, впереди его поезда пойдет поезд отборных немцев, вооруженных с го-

ловы до ног, а на коротком расстоянии сзади пойдет его поезд с французской охраной. Он

согласился, а потом мне сообщили, что он не едет. Тут уже начали приходить сведения,

что Эно совсем не имеет тех полномочий, о которых он заявил urbi et orbi». И далее о по-

следнем дне гетманства: «Я пошел к себе, собрал свои бумаги, которым придавал значение,

и в это время мне доложили, что меня зовет к телефону министр иностранных дел. Я подо-

шел. –“Пан Гетман, пан Гетман, Эно приехал, я послал за ним автомобиль”, –прокричал

мне радостный голос Афанасьева. Вот, подумал я себе, бедный старик рехнулся, наверно,

какой там к черту Эно, тут все уже рушится, и захлопнул телефон. Больше я голоса не

слышал. Но этот знаменитый Эно прямо-таки опереточная личность». (Скоропадський П.

Спогади. С. 318, 323.) Также см. примеч. 438.

 

(122)  Новый (третий) состав кабинета под председательством С.Н. Гербеля был сформи-

рован 14 ноября 1918 г. Также см. примеч. 56, 57.

 

(123)  О попытках гетманского правительства установить контакт с Добровольческой ар-

мией см. примеч. 110, 111.

 

(124)  Совет государственного объединения России (СОГОР) –антибольшевистская

межпартийная российская общественно-политическая организация консервативно-

го толка, ставящая своей целью восстановление единой и неделимой России и объеди-

нившая в своих рядах представителей разных партий, в том числе октябристской и

кадетской партий, оказавшихся после октября 1917 г. на территории Украины. Совет

был создан в октябре 1918 г. в Киеве в период правления гетмана П.П. Скоропадского.

Строился на принципе членства организаций, кроме нескольких политических дея-

телей, включенных в Совет персонально. Первоначально СОГОР объединял Бюро

совещания членов Государственного совета и Государственной думы, Союз земель-

ных собственников, Правительствующий Сенат, Всероссийский церковный Собор,

а также представителей городов и земств. Лозунгами СОГОР были воссоздание еди-

ной и неделимой России, борьба с большевизмом, единое представительство России

на мирной конференции в Париже. С декабря 1918 г., после захвата власти в Киеве

С.В. Петлюрой, Совет продолжил свое существование в Одессе. В Совет входило по пять

представителей от бывших Государственной Думы, Государственного совета, земств, го-

родского самоуправления, торгово-промышленных, церковных и академических кругов,

землевладельцев и финансистов –всего 45 человек. Вскоре к нему присоединились пред-

ставители Украинского союза промышленности, торговли, финансов и сельского хозяй-

ства («Протофис»), разделявшие идеологию Совета. Председателем Совета был барон

В.В. Меллер-Закомельский, видную роль играли П.Н. Милюков, А.В. Кривошеин (зам.

председателя), С.Н. Третьяков (зам. председателя), С.Н. Маслов и др. В декабре 1918 г.

Совет эвакуировался из Киева в Одессу, а в апреле 1919 г. в Ростов-на-Дону. Отсутствие

единого идейного руководства, неустойчивость политической линии помешали Совету

стать крупной политической силой. Совет фактически распался в апреле 1919 г. после эва-

куации французских войск из Одессы. Однако многие его участники и далее продолжали

свою деятельность в антибольшевистских правительствах и организациях.