Сопроводительное письмо начальника Петроградского охранного отделения К. И. Глобачева, к Записке о настроении общественных групп столичного населения, с приложением Записки. 5 января 1917 г.

Приложение № 2

Сопроводительное письмо начальника Петроградского охранного отделения К. И. Глобачева, к Записке о настроении общественных групп столичного населения, с приложением Записки

5 января 1917 г.

При сем имею честь представить Вашему Превосходительству нижеследующий, вновь добытый через секретную агентуру вверенного мне Отделения, осведомительный материал о настроениях передовых общественных групп столичного населения.
Приложение: записка на 2-х полулистах.

Генерал-майор Глобачев

Совершенно секретно

Передают, как слух, о том, что накануне минувших Рождественских праздников или в первые дни таковых состоялись якобы какие-то законспирированные совещания представителей левого крыла Государственного совета и Государственной Думы ^[a] .

На совещаниях этих был намечен целый список представителей Правительственной власти, пребывание коих на занимаемых ими постах считается нежелательным и об удалении коих якобы постановлено было просить или ходатайствовать пред Высочайшей Властью.

В какой форме может и должна вылиться подобного рода «просьба» и действительно ли состоялись подобного рода совещания, точно и определенно неизвестно, но, во всяком случае, на эту тему в настоящее время очень много говорят и указывают, что во главе означенного «списка» стоят фамилии члена Государственного совета Щегловитова и Министра внутренних дел.

Настроение в столице носит исключительно тревожный характер. Циркулируют в обществе самые дикие слухи, одинаково, как о намерениях Правительственной власти (в смысле принятия различного рода реакционных мер), так равно и о предположениях враждебных этой Власти групп и слоев населения (в смысле возможных и вероятных революционных начинаний и эксцессов).

Все ждут каких-то исключительных событий и выступлений как с той, так и с другой стороны. Одинаково серьезно и с тревогой ожидают как резких революционных вспышек, так равно и несомненного якобы в ближайшем будущем «дворцового переворота», предвозвестником коего, по общему убеждению, явился акт в отношении «пресловутого старца».

Среди подобных хаотических суждений, толков и слухов особенно внимание обращают на себя всюду и везде повторяющиеся разговоры и толки о терроре, как о явлении не партийного характера, а общего. В указанном отношении слухи о вероятных возможностях проявления террора обычно связываются в общественных передовых кругах с вопросом о вероятном при настоящей обстановке окончательном роспуске Государственной Думы.

Как общую характеристику текущего политического момента во внутренней жизни страны, во всех без исключения кругах и слоях столичного общества рисуют сейчас такого рода перспективы:

«Настоящий политический момент в сильнейшей степени напоминает собою обстановку событий, предшествовавших революционным эксцессам 1905 года. Как и тогда, все началось с бесконечных и бесчисленных съездов и совещаний различных общественных и земских учреждений и организаций, упорно и повторно выносивших, несмотря на усиленные противодействия Правительственной администрации, схожие резолюции политического характера, резкие по существу, но, несомненно, в весьма малой и слабой степени выражавшие истинные размеры недовольства широких народных масс населения страны». «Как и тогда, эти резолюции широко распространяются в населении и, естественным образом, в первую голову и более всего должны воздействовать на неуравновешенные круги молодежи вообще и главным образом учащейся. Как и тогда, результаты подобного рода воздействия сказываются и сейчас. Настойчиво и упорно сейчас утверждают в обществе о предстоящих уже в текущем месяце длительных и резких выступлениях учащейся молодежи, лозунгом каковых выступлений явится протест против настоящей политической обстановки вообще и назначения реакционного министра народного просвещения в частности. Весьма вероятно, что эти студенческие беспорядки в конечном своем развитии увенчаются попытками к совершению террористических актов, хотя бы в отношении нового министра народного просвещения или министра внутренних дел, как главного, по указаниям нашей оппозиции, виновника всех зол и бедствий, испытываемых страною».

Естественным образом, как и в 1905 году, эти неизбежные беспорядки учащейся молодежи найдут себе сочувственный отклик и в беспокойных рабочих кругах. Забастовки рабочих, их демонстративные выходки и сочувственное ко всему вышеуказанному отношение передовых и прогрессивно настроенных кругов интеллигентного общества, - все это, взятое вместе, и создаст атмосферу, необходимую для дальнейших выступлений подпольных революционных партий, общего террора и уличных скандалов и беспорядков.

В таких, приблизительно, штрихах и рисуется сейчас обстановка ближайшего будущего. Далее, под влиянием различного отношения левых партий и прогрессивного блока к польскому и еврейскому вопросам (первые недовольные размерами правительственных обещаний, не верят таковым и склонны дать Польше, вне связей с Россией, самостоятельность в полной мере и степени; евреям они намерены предоставить в такой же мере и пресловутое «равноправие»; прогрессивный же блок в указанных отношениях стал на точку зрения правительственных обещаний и деклараций) перспективы развертывающихся грозных событий рисуются уже различно:

Либеральная буржуазия верит, что, в связи с наступлением перечисленных выше ужасных и неизбежных событий, правительственная власть должна будет пойти на уступки и передать всю полноту своих функций в руки кадет, в лице лидируемого ими прогрессивного блока, и тогда на Руси... «все образуется»;

Левые же упорно утверждают, что «наша Власть зарвалась, на уступки ни в коем случае не пойдет и, не оценивая в должной мере создавшейся обстановки, логически должна привести страну к неизбежным переживаниям стихийной и даже анархической революции, когда уже не будет ни времени, ни места, ни оснований для осуществления кадетских вожделений и когда, по их убеждениям, и создается почва для «превращения России в свободное от царизма государство, построенное на новых социальных основах».

Независимо от того, какое из означенных мнений может в конечном итоге оправдаться в недалеком будущем, - отмечается крайнее беспокойство во всех слоях столичного общества, боящегося предстоящих катастрофических событий и мечтающего о том, как бы не пострадать при неизбежных проявлениях «красного и белого террора»: усиленно говорят о необходимости ликвидировать - кто может - дела, уехать подальше и в более спокойных местах переждать окончания приближающейся разрухи.

Поскольку этот прогноз событий ближайшего будущего безошибочен и оправдается в действительности, - конечно, судить в данный момент не приходится совершенно, хотя бы ввиду крайней неопределенности слухов и разговоров на эту тему. Во всяком случае, все вышеизложенное характернейшим образом определяет крайнюю неустойчивость настроений в массах в настоящий, столь тяжкий и более чем ответственный политический момент.

ГА РФ. Ф. 102. OO. 1917. Д. 20. Ч. 57. Л. 1-3.

Опубликовано: Буржуазия накануне Февральской революции. М.; Л., 1927. С. 161-163.

Сноски

• a. ↑ Здесь и далее подчеркивания в тексте выполнены чиновниками Департамента полиции (примеч. -З. П.).